День отъезда.Катер "Кирбей". Большой Заяцкий. Экскурсия.
"Косяков". Соловки - Кемь.
Всё хорошее быстро
заканчивается. Наступил последний день нашего пребывания на Соловках. Выспавшись
и позавтракав, мы отправились в Центр гостеприимства, который перенёс нашу
вчерашнюю экскурсию на Большой Заяцкий остров на сегодня. Признаюсь, я немного
волновался – это был последний шанс попасть туда в нынешнем году. А когда-то ещё
придется побывать здесь? К счастью, все разрешилось наилучшим образом, хотя и на
сей раз народу собралось немного. Посему образовавшейся небольшой группе был
предложен катер «Кирбей» - небольшое частное суденышко, оплачивать проезд на
котором надо было напрямую, на борту. Правда, после окончания поездки.
К нам приставили экскурсовода и она повела нас мимо стен кремля, к
маленькой пристани, неподалеку от сухого дока. Там и стоял "Кирбей", еле видимый
из-за причальной стенки. Спускаться на его пришлось, ступая сначала на
качающиеся поручни, а уже потом спрыгивая на палубу, точнее в узкий проход между
бортом и рулевой рубкой. Матрос, стоящий у поручней, помогал спуститься на борт
женщинам, подавая им руку.
Как обычно, первой пошла организованная группа, а уж затем примкнувшие к
ней единоличники. Группа была усажена в носовой салон, куда я не очень-то и
хотел попасть. Носовой салон был замкнутым пространством, куда надо было
спускаться через лаз в ногах капитана-рулевого. Нам же досталось место в
кормовом салоне - узком пространстве с двумя лавками вдоль стены и откидным
столиком, как в поездах. Салон был рассчитан на восемь человек. Без вещей. И
было ещё небольшое пространство на корме, тоже с лавочкой. Как только капитан
завел двигатель, кормовой салон тут же заполнился запахом сгоревшей солярки.
Когда кораблик пошел - стало немного легче, поскольку дым относило за корму. Но
всё же иногда и заносило клуб-другой в салон.Так что
большую часть пути я простоял на корме. Плавание до Большого Заяцкого было недолгим.
Вскоре мы уже подходили к причалу в бухточке, отгороженной от моря валунной
стеной. А по берегу, от валунного же домика, к причалу уже шел человек.
Причальный конец с судна был брошен, судно пришвартовано, и вскоре мы выходили
на пристань, которая, конечно же, была куда выше борта. По деревянному настилу
мы вышли на берег и
отправились на экскурсию. Идти было велено строго по деревянным мосткам. Курение
на всем маршруте тоже запрещено - и только у пристани есть специально
оборудованное место. Экскурсионная тропа пролегала по пологому
склону, обращенному от ближнего берега вглубь острова. Другая же сторона склона,
обращенная к морю была гораздо круче. Пейзаж по маршруту был довольно прост
– мох, брусничники, небольшие изломанные деревца и, конечно же, валуны. Вдали,
на небольших горах рос лес повыше. А лабиринты выделялись из общей картины
только своими четкими геометрическими линиями – спиралями.
Вокруг лабиринтов, как культовых сооружений и других остатков древней
человеческой деятельности, в основном и крутились темы экскурсии. Гипотез о
происхождении и назначении лабиринтов достаточно много и, наверняка, тексты
экскурсий от разных экскурсоводов будут значительно отличаться друг от друга.
Да, как кажется, и у одного экскурсовода есть несколько модификаций подобной
экскурсии – в зависимости от состава и интересов группы. Меня поразили размеры лабиринтов и их
относительная сохранность. Хотя валуны и заросли мхом и разными мелкими
кустиками – линии спирали очень хорошо прослеживались. Заходить в лабиринты
категорически запрещено, так же, как запрещена и несанкционированная высадка –
для чего и «несут службу» на острове люди. Во времена не столь давние, когда
посещение острова так строго не регламентировалось, на острове можно было
встретить различных, и порой, весьма странных людей. Кто-то собирал камни,
кто-то бродил по лабиринтам, а иной, по словам экскурсовода «стоял в центре
лабиринта на одной ноге, с поднятой вверх рукой и вытянутым указательным
пальцем», причем стоять так он мог часами. Один лабиринт на нашем пути сменился другим, а
затем мы подошли к огромному каменному языку – ровная и широкая каменная гряда
простиралась на пригорке, параллельно берегу моря. Сложена она была из небольших
округлых камней, вдруг напомнивших мне "Апофеоз войны".
Для полноты картины не хватало только воронов. Здесь, на этих камнях, абсолютно
ничего не росло и похоже, гряда эта была делом рук человеческих. Правда, жили
эти люди уж очень давно. Ну а потом мы спустились к берегу моря и уже вдоль него
вернулись к пристани. В оставшееся время посетили церковь Андрея Первозванного,
построенную в 1702 году и поварню рядом с ней. Дверь в поварню была настолько
узка, что я с трудом в неё протиснулся. Экскурсовод дала нам десять минут -
покурить в специально отведенном месте или побродить по берегу моря, чем я и
занялся.
Вскоре мы вновь погрузились в катер и поплыли обратно. Ветерок немного
усилился и иногда катер разрезал очередную волну, вздымая фонтанчики белых
брызг. Экскурсовод попросила высадить её в другом месте, в результате чего наш
катерок проплыл рядом почти со всеми причалами, у которых стояли самые
разнообразные суда и суденышки. У Тамариного причала стоял и наш "Василий
Косяков", на котором нам вскоре предстояло вернуться к материковой жизни. А чуть
дальше, уже недалеко от сухого дока, на противоположном берегу, возле сарая,
расположилась группа художников, рисующая монастырь.
После высадки мы отправились в кафе. Наверное, в первый раз мы пообедали
в настоящее обеденное время. И напоследок я попробовал жаренную беломорскую
треску. На мой непритязательный вкус - рыбу в этом кафе готовят замечательно. А
обслуживали посетителей приезжие официантки - группа учительниц из
Архангельска.
Напоследок мы посетили монастырь, побродили по его закоулкам и
прогулялись по галереям Преображенского собора. За окошками, глядящими не на
улицу, а внутрь храма были видны следы ремонтных работ. И пришло время
возвращаться, собирать вещи и отправляться на причал. Я, как обычно при сборах,
чувствовал себя, как в дурном сне, когда надо бежать, а ноги ватные. Хотелось
прийти побыстрее, чтобы занять хоть какое-нибудь сидячее место. Однако страхи
мои оказались напрасными - от пристани "Косяков" отходил полупустым и мест в
салоне было предостаточно.
На нижней палубе на корме был открыт буфет, в котором двое молодых людей
делали пончики. Также предлагали чай и кофе. Я, хоть и боялся укачаться, но всё
же попробовал пончик с чаем. А попробовав, взял и второй. Уж больно вкусными они
были. Долгое время нас сопровождали чайки, которым пассажиры кидали кусочки
хлеба. Поставив телевик на камеру, я поснимал сначала чаек за кормой.
А потом постарался заснять моменты необычного аттракциона "накорми чайку
с рук",
разворачивавшегося на верхней палубе, прямо над буфетом. Жаль только, что
снимать пришлось против солнца и так и не удалось в точности схватить момент,
когда чайка выхватывает корочку из пальцев. Когда же аттракцион закончился, я
пошел на переднюю палубу, на которой провел почти все время на пути на Соловки.
Теперь здесь так не качало, а ветерок, хоть и был сильным, но не выдувал
последнее тепло из души. Море было синим, по нему бежали небольшие волны, на
гребешках которых плясали, разбрызгивая по сторонам искорки десятки маленьких
солнц.
Потом я решил высматривать белух и даже преуспел в этом занятии. Но уж больно
далеко они были от кораблика, и даже телевик не смог мне тут помочь. Ещё были
далекие острова в море, со своим зеркальным отражением в небе. Такое я видел
здесь в 2007-м. А здесь казалось, что острова надели академические шапочки.
Кемь, а точнее Рабочеостровск встречали нас телевизионно-сотовыми вышками
и знакомым пейзажем с декорациями "Острова". Расположились мы в том же
номере, что и в день приезда. Только за окном уже не гнулись от ветра деревца, а
горел желто-белым слепящим огнем под незаходящим ночным солнцем крест на часовне
у причала.
Поездка на Соловки окончилась. Но я ещё обязательно вернусь...
