Тропами Сусанина.
Решение повидать сусанинские места
пришло как-то спонтанно. Поездка далеко на Север в мае уже состоялась, и похоже,
что стала она единственной в этом году. Посему и обратил я свой взгляд на другие
места, отчасти северные, но более близкие к Москве, куда можно съездить всего на
денёк-другой. Так и возникла цель - город на Волге, Кострома. А уж при изучении
того, что же можно посмотреть в том краю, встала во весь рост тема подвига Ивана
Сусанина. Встала, благодаря совершенно противоречивыми версиями подвига.
Изучив разные мнения и, так и не поняв, какое же из них может быть наиболее
близким к истине, я решил посмотреть на всё это своими глазами. И мы отправились
в Кострому.
К сожалению, жизнь моя не предоставляет возможности ездить,
куда и на сколько захочется, а дает всего лишь скупые крохи таких удовольствий.
Вот и в этот раз отпущен мне был один день, не считая дороги туда и обратно. И
этот день мы хотели провести проехав в сусанинские места и пройдя сусанинскими
тропами, а закончить его посещением Ипатьевского монастыря. Но вышло все
по-другому...
Для того чтобы доехать в Кострому в предпраздничный день, нам
пришлось затратить больше времени, чем я рассчитывал по самому пессимистичному
варианту. Несмотря на то, что выезжали из Пушкино, счастливо миновав московские
и околомосковские пробки на Ярославском шоссе, нам все же "посчастливилось"
постоять в них в Пушкино, около поселка Лесной, где проходил ремонт дороги и на
границе московской и владимирской областей, где полотно дороги сужается.
Последняя пробка была просто стоячей - метр едем, пять минут стоим... И причина
её совершенно непонятна - ни аварий, ни ремонта, ни вставших посреди дороги
заглохших машин. Просто переход от двух полос движения к одной. Зато справа по
новой дороге, непонятно куда и откуда идущей, редкие машины проносились в обе
стороны. На этой новой дороге, виденной мной в прошлые годы в виде песчаной
насыпи, появился уже асфальт и новые ограждения. Но кто и куда по ней ездит пока
осталось для меня загадкой.
Далее было замедленное движение до конца Верхних Двориков, а
оттуда плотный поток машин побежал немного веселее. Стоячих пробок больше нам не
встретилось, но были и узкие участки, где приходилось тянуться в длинной
веренице машин, возглавляемой медленно ползущей в гору очередной фурой или
самосвалом, груженным песком. И только некоторые отчаянные авто резво
выскакивали из конца этой очереди и неслись в гору слева, за сплошной
разделительной, вклиниваясь в плотный поток при появлении встречного транспорта,
порою прямо под самым его носом. Из-за этого всем идущим позади машинам
приходилось притормаживать.
После окончания "Владимирских горок" дорога расширилась и
фуры, подав вправо, на широкую обочину, пропускали всех, кто хотел их обойти.
Переславль мы неспешно проехали насквозь, не уходя на объездную, но постояв в
небольшой пробке перед светофором. Петровск, Ростов и окраины Ярославля не
создали больших затруднений и вскоре мы уже ехали по мосту через Волгу, въезжая
в славный город Кострому. Вот только приехали на час позже, чем было рассчитано.
И времени прогуляться по городу уже не осталось. Гостиничный ресторан был закрыт
"на спецобслуживание", но оказалось, что ужин можно заказать прямо в номер, чем
мы и воспользовались. Легли спать уже довольно поздно.
Утром позавтракали в абсолютно пустом гостиничном ресторане
со шведским столом и, немного почитав материалы о предстоящей поездке,
отправились в путь. По своему обыкновению, я сразу же свернул не туда, но,
благодаря наличию штурмана, вскоре исправился. Правда, повернул я на один
квартал раньше, чем было указано штурманом, но выехал на прямую. которая и
вывела нас за пределы города в нужном направлении - на дорогу в город Буй.
Некоторое время мы ехали по хорошей дороге, но всё хорошее, к сожалению, быстро
заканчивается. Не было сделано исключения и на этот раз - ямы на асфальте не
заставили себя ждать. Пришлось снижать скорость, а кое-где даже объезжать по
обочине. Так до самого Сусанино и чередовались хорошие участки с напрочь
разбитыми. Да и погода оставляла желать лучшего. Во время небольшой остановки
неподалеку от Сусанино я вышел из машины и сразу же окунулся в жаркий и влажный
воздух. Сильно парило, но небо было ещё безоблачным.
В Сусанино мы въезжали, свернув с
дороги на Буй, по длинной пыльной улице. По этой улице мы добрались до площади,
дальний конец которой венчала белая церковь. Въезд перекрывала милицейская
машина - на площади шли народные гуляния. Поставив машину на краю
местного рынка, в центре которого стояли пустые навесы с лотками, а с одного
края приютились вагончики-магазины, мы пошли через площадь. Там, в окружении
толпы, под музыку танцевали две девушки в танцевальных костюмах. Я никогда
прежде не видел таких серьезных лиц у танцующих. Впрочем, мы не стали
задерживаться там и прошли к церкви Воскресения Христа. Памятная доска возле
дверей говорила о том, что именно эта церковь запечатлена на картине Саврасова
"Грачи прилетели". Мы обошли её кругом и на дверях колокольни, ведущих в
музей Сусанина, обнаружили замок и надпись
"выходной - пятница". Вот так - и праздник и пятница одновременно. Музей закрыт.
Полюбовавшись колокольней, мы обошли вокруг церкви. По дороге нас облаяла
небольшая рыжая собачонка, привязанная возле забора одного из домов напротив.
Собачонка изнывала от жары в своей густой шубе и лаяла через силу, больше по
обязанности, чем от души. Сиамский кот, лежавший на нашем пути, после того, как
мы полюбовались на него, решил составить нам компанию и некоторое время
сопровождал нас, то забегая вперед, то отставая. Увидев же, что мы не обращаем
на него внимания, отстал и лениво поплелся в сторону рыжей собачонки. А мы пошли
мимо начавшего затягиваться ряской пруда, слушая кваканье лягушек,
пофотографировали церковь, отражавшуюся в этом же пруде,
понаблюдали процессию из трех лошадей, на которых катали ребятишек и вернулись к
машине.
И поехали искать места, где и происходил Сусанинский подвиг.
До поворота на Домнино мы добрались быстро и проехав ещё три
километра достигли деревни. Была она пустынна и лишь какая-то тётка возилась у
колонки неподалеку от церковной ограды. Церковь оказалась той самой Успенской
церковью, построенной на месте, где некогда был дом матери Михаила Романова.
Здесь, в церковной ограде находится одна из "могил" Ивана Сусанина. Пока мы
разглядывали стенд, установленный возле дороги, тётку у колонки сменил дедок.
Его-то мы и спросили о том, как проехать памятному камню и часовне. Дедок
оказался заикой, но его объяснения можно было понять. Вскоре к нему подключилась
и тётка. Мы поняли, что выехав за деревню, надо повернуть направо возле
асфальтовой дороги. А ехать около четырех километров. И конечно же, я снова
свернул не там. Сразу же по выезде из Домнино дорога разделилась и я повернул
направо. То ли плохо слушал объяснения, то ли сказались традиции Сусанинских
времен...
По грунтовой дороге мы переехали по дохленькому мостику через
речку и, проехав около трех километров, выехали на асфальтовую дорогу. И здесь
встретили мотоциклиста, который подтвердил наши сомнения насчёт правильности
выбора дороги. Пришлось возвращаться назад. Встав на путь истинный мы всё же
добрались до места подвига, едва его не проскочив. Заметив большую деревянную
стелу, я притормозил и прочитал деревянную же вязь на её верху - "Место
подвига". Проехав по боковой дороге начинающейся от стелы, мы вскоре доехали до
большого камня с надписью "Иван Сусанин. 1613", рядом с которым стояли несколько
пустых машин. За камнем начинался крутой склон и чуть поодаль открывался вид на
Исуповское болото - большую котловину, в незапамятные времена бывшую озером, а
сейчас поросшую мелклесьем с пятнами топей. Вниз по склону вела тропка и мы
отправились по ней. Солнце жарило всё сильней и нещадно парило. Внизу нас ожидал
мостик через ручей, за которым начинались мостки, по которым нам предстояло
пройти несколько километров по болоту. На мостках мы встретили группу людей,
возвращавшихся с болота. Вначале тропа шла в прохладной тени высоких деревьев,
но вскоре вывела на открытое пространство, где нас снова охватила удушающая
влажная жара. Здесь мостки расходились прямо и направо. Мы свернули вправо и
через десяток-другой метров подошли к колодцу, затененному деревьями. Вода в нём
стояла на уровне земли, была очень холодной и пахла болотом. Позади, по
деревянному желобку, из колодца убегал в болото ручеёк. Рядом с колодцем, на
поляне, освещаемой солнцем, вдоль мостков стояли лавочки для отдыха. Здесь
мостки заканчивались. Умывшись холодной водой из колодца мы вернулись обратно на
тропу и отправились в болото.
В некоторых местах мостки прогибались под ногами и их
заливало болотной водой. Чем дальше заходили мы в болото, тем больше становилось
таких участков, видимых издали - здесь мостки были "крашены" в рыже-коричневый
цвет подсохшей болотной жижи. Солнце стояло почти над головой, было душно и идти
становилось всё тяжелее, а кроссовки начали промокать. Но мы решили не
возвращаться обратно и пройти весь путь до конца, куда бы он нас не привёл. И он
привел нас к очередной развилке. Размышляя о том, куда же пойти сначала и
разглядывая непонятный темный предмет под одинокой сосной впереди, слегка
одуревшие от жары, мы поздно обратили внимание на журавлиный крик неподалеку.
Два красавца-журавля, тяжело махая крыльями проплыли перед нами, удаляясь в
сторону леса. Как зачарованный, я глядел на грациозный полёт этих больших птиц и
вспомнил о фотоаппарате слишком поздно - журавли уже были далеко и не оставили
времени на замену объектива на телевик.
Проводив журавлей, мы отправились по мосткам к непонятному
предмету. Мостки привели нас к маленькому пятачку твердой земли, на котором
выросла высокая сосна. Под сосной стоял металлический ящик для свечей,
заполненный песком и закрытый сверху и с трёх сторон. На крыше ящика был
приварен металлический крест. Рядом валялся поломанный крест с гипсовым
распятием, у которого были отбиты голова и ноги. Мостки охватывали остров
квадратом и никуда дальше не вели. Мы снова вернулись на тропу и продолжили наш
путь. Мостки постепенно заворачивали налево и мало-помалу приближались к лесу,
росшему на краю болота. Кроссовки мои уже хорошо промокли, но вскоре мостки
закончились и тропа повела нас на подъём. Мы поднялись на край котловины и
кромкой поля вернулись к месту стоянки. Часть машин уже уехала, но на их место
прибыли другие. Пот уже лил с меня градом, и мы решили вновь вернуться к
колодцу, чтобы умыться и перекусить там взятыми с собой бутербродами. На пути к
колодцу мы вновь встретили нескольких человек. Мы набирали воду из колодца в
пустую бутылку и умывались, поливая друг другу на руки. Вода была холодна и жара
отступала на время. Тогда мы с удовольствием ели наши бутерброды и вновь
обливались водой из колодца.
Немного позагорав и просушив обувь мы отправились к машине и
поехали искать часовню на месте бывшей деревни Деревеньки. И вновь я поехал не
той дорогой. Спросить было не у кого - дорога была пустынной. Выручила нас
голосовавшая на дороге
девушка. От неё мы
и узнали, что дорога, по которой мы едем, ведет в деревню Попадьино, где и
кончается. У нас заканчивались запасы питья и мы решили подбросить
девушку до деревни и зайти там в магазин за водой. Очередь из двух человек в
деревенском магазине - это нечто... Ждать нам пришлось около десяти минут, пока
две покупательницы неспешно заказывали, а продавщица так же неспешно ходила за
товаром. Зато это ожидание окупилось встречей на обратном пути. Подъезжая к
очередному повороту, я увидел сквозь чахлые деревца две фуры, едущие нам
навстречу. Немного подивившись, что они забыли на этой тупиковой дорожке,
я сбросил скорость и, в предчувствии чего-то неожиданного, ждал, когда станут
видны номера. Предчувствие меня не обмануло - обе
машины были... из
Польши! Живы традиции Сусанина, живы...
Ну а потом мы совершенно неожиданно приехали прямо к часовне,
стоящей немного поодаль от дороги, но хорошо видной и, заодно, продублированной
деревянной стелой прямо у дороги. Двери и окна часовни были открыты, но
вход внутрь перегораживали закрытые на замок решетки. Осмотрев часовню, мы
отправились обратно в Кострому. Чем ближе мы подъезжали к городу, тем явственнее
проступала впереди черная грозовая туча, идущая на город из-за Волги. На
подъезде к гостинице нас захватил начинающийся дождь, а в гостиницу из машины
нам пришлось бежать под градом, сопровождаемым шквальным ветром, о которого
гнулись деревья и искрили провода высоковольтной линии за гостиничным двором.
Ветер и гроза бушевали около полутора часов, в течение которых мы прятались в
гостиничном номере, слушая, как стучат по стеклам номера капли , заносимые
сквозь лоджию сильным ветром. Когда буря закончилась, мы узнали, что опоздали в
Ипатьевский монастырь и решили отправиться в центр города - посмотреть
достопримечательности. Всюду были видны следы бури - сломанные ветви деревьев,
разбитые стекла окон, сорванные ветром жестяные листы с крыш и подоконников.
Первой достопримечательностью для нас стал памятник Ленину в парке -
огромный и немного
необычный. От памятника, спросив дорогу у встречных, мы вышли на берег
Волги к беседке Островского. И здесь следы бури были хорошо заметны -
внизу ветер повалил, вырвав с корнем, несколько огромных деревьев. Чуть
подальше, на проезжей части улицы бригада коммунальщиков пилила бензопилами
упавшее поперёк дороги дерево. Вдали опять заворчал гром, небо за Волгой стало
темнеть и потихонечку начал плакать дождик. И мы пошли обратно в гостиницу,
пройдя мимо кафе, в окнах которого застыли персонажи "Золотого телёнка".
Утром следующего дня, выстояв очередь к завтраку (четыре
туристических автобуса, прибывших накануне, а как же!) мы поехали взглянуть на
монастырь, осмотрев на пути торговые ряды. Внутрь монастыря мы не пошли,
ограничившись фотосъемкой спротивоположного
берега - дома ждали неотложные дела.
Что же касается Сусанинского подвига, то, получив
представление о месте действия, склоняюсь к тому, что завести в болото и там
оставить поляков Сусанин бы не сумел, тем более, что происходило дело зимой. А
потому, как считают некоторые исследователи, он просто увел их в другую сторону
от Домнина, тем самым дав будущему царю время уйти от погони. За что и был
изрублен поляками.