Северная "сага"
"Запев"
Вот и пришла пора отпуска. Эти две
недели в конце сентября я собирался провести плодотворно – порыбачить на
озерах Княжегубского водохранилища в компании мужа троюродной сестры
Николая и его друзей, порыбачить и в Карелии, посетить Кивач и
Марциальные Воды, пофотографировать осеннюю природу, проехать новыми
маршрутами. В связи с работой, мой отпуск в этом году был урезан до двух
недель. Однако, в этот короткий отпуск приключений было столько, что
хватило бы на несколько обычных отпусков.
Уезжал я на Север в пятницу, 12 сентября, через две
недели после возвращения с учебы в Словении. Ехать надо было до
Мурманска, дабы забрать Николая. Маршрут был намечен следующий: Пушкино
– Сергиев Посад – А108 –
и далее через Тверскую, Новгородскую, Ленинградскую области с
выходом на М18. Отдых планировался в Гирвасе, у родных моей коллеги по
работе. Затем перегон Гирвас – поселок Зеленоборский. И оттуда, по
договоренности, я должен был выехать в Мурманск – либо в понедельник,
либо в воскресенье.
"Песнь"
1. Дорога на Север
(Пушкино – Гирвас – Зеленоборский – Мурманск – Зеленоборский)
С работы я отпросился в десять утра
и поехал по магазинам – купить блесны, батарейки к фонарю и
фотоаппарату, и подобную же мелочь. Далее мой путь лежал в Сергиев Посад
– передать диск со словенскими фотографиями. Из Сергиева Посада я ехал
уже не по Ярославскому шоссе, а по местной дороге (фото
1). Доехав да пересечения ее с А108, я минут пять простоял в
нерешительности. И решил все-таки ехать через Вологду – Вытегру –
Лодейное Поле. Я и сам тогда не знал, почему принял такое решение, а
понял только ночью, на грунтовке-грейдере под Вытегрой – на одном из
немногих оставшихся от прошлого участков на этой, вполне уже
европейской, асфальтовой трассе.
А пока мой путь лежал на Ярославль – Вологду.
«Владимирские горки» от Верхних Двориков до Переславля-Залесского не
запомнились ничем особенным – мне повезло и еле ползущих в гору фур или
лесовозов я в этот раз не
догонял. А за Переславлем мест для обгона этих монстров стало побольше.
Кое-где грузовики смещались на широкую обочину, пропуская мою маленькую
машинку так, что даже не нужно было выезжать на «встречку». В других
местах дорога имела три или четыре полосы. И снова, как и два года
назад, где-то под Переславлем купил желтого и красного лука – им здесь
торгуют в каждом населенном пункте, прямо на дороге. До
Ростова-Ярославского добрался незаметно, в который раз отметив, что
указателей на въезд в город с объездной там не менее десятка. А уж за
Восходом дорога стала просто прекрасной – до самого Ярославля две
широких и разделительная полоса – можно «лететь». И я "полетел" – до
гаишной засады неподалеку от Ярославля. Скорость была слишком велика.
Даже отчаянное (в пределах разумного) торможение не помогло -
радар зафиксировал 119 км/ч. Несмотря на мои заверения в том, что
эта машина не может ехать быстрее сотни км/ч, был выписан штраф на сто
рублей (который до сих пор так и не пришел).
Перед Ярославлем была, ставшая уже традиционной,
кофе-пауза у схемы города. Затем малоинтересная поездка по объездной
дороге до заезда в город, где я, в который раз, заблудился. На сей раз,
обуреваемый желанием поскорей выбраться из столь нелюбимой мной
городской толчеи, я уехал по дороге на Тутаев. Чтобы понять это, мне
понадобилось около шести километров, хотя «смутные сомнения» терзали
меня уже в момент, когда я поворачивал. После того как я вернулся, встав
на «истинный путь», выяснилось, что до нужного поворота оставалось «два
светофора». И вот мост через Волгу и, в который уже раз, сожаления о
том, что нельзя на мосту остановиться и сделать с него пару снимков.
Наконец, Ярославль остался позади, и побежали за окнами
машины поля и леса. В одной из деревень я остановился перед пешеходным
переходом, чтобы пропустить пешехода. Мы несколько раз делали друг другу
приглашающие жесты, пока, все-таки, пешеход не убедил меня продолжить
путь. А последний жест – поднятый вверх большой палец – мы
продемонстрировали с ним одновременно. Забавно.… В другой деревне, на
автобусной остановке, я подобрал грибника, опоздавшего на автобус, и
довез его до заправки под Грязовцом. По дороге он поведал мне об
изобилии грибов в Вологодских лесах этим летом. К Вологде я подъезжал на
закате (фото 2) и
миновал ее по объездной, сойдя с М8 на дорогу Вологда – Череповец. А
затем свернул и с нее по указателю на Кириллов. Естественно, этот
указатель я вначале тоже проскочил, доехав до стационарного поста ГАИ,
где мне все разъяснили и разрешили развернуться через двойную сплошную.
На заправке у Липина Бора я был без четверти десять
вечера. Здесь я заправился сам и заправил машину. На подъезде к Вытегре
отметил, что асфальта с каждым годом становится все больше. В этот раз
было всего несколько километров грейдера, начинающегося на развилке, где
прямо, неизвестно куда, уходит асфальтовая дорога, а налево, на грейдер,
показывает указатель «Вытегра». Правда, между Липиным Бором и Прокшино
был объезд по грунтовке – участок новой дороги, проложенной два года
назад, уже был закрыт на ремонт!
Самая интересная часть дороги – между Вытегрой и
Подпорожьем, начавшаяся ровно в полночь. Вот оно – то, ради чего я не
поехал через Тверь! Широкая ночная дорога, черный лес по сторонам,
редкие встречные машины и ни одной догоняющей сзади. Здесь не
разгонишься, особенно ночью. Повороты, горки, камни, неожиданно
появляющиеся в свете фар, прямо перед машиной. И чувство некоторой
заброшенности, отдаленности от городской жизни, и, время от времени,
чьи-то фосфорически светящиеся глаза у обочин, и выскакивающая и тут же
прячущаяся за стенами леса луна или яркая звезда, и редкие придорожные
деревни встречают тусклыми фонарями, и свет фар отражается в стеклах
спящих домов.…
В Ленинградской области, за поворотом на Вознесенье
вновь начинается асфальт и снова можно увеличить скорость. Вот и
кольцевые развязки под Лодейным Полем, мост через Свирь, так и не
отремонтированный за два года. И снова вперед. Под Олонцом начинается
дождь, машин на М18 становится больше и свет встречных дробится в каплях
на лобовом стекле, затрудняя управление. И еще один объезд, на котором
начинает казаться, что я еду в обратную сторону. Даже указатели не
смогли сразу меня убедить. Только сориентировавшись по атласу при
проезде очередного населенного пункта, я вижу, что все-таки еду
правильно. Мелькают уже знакомые по прошлым поездкам места – Пряжа,
Матросы, Новая Вилга, пост ГАИ под Петрозаводском, поворот в Шуйской на
старую трассу М18. Останавливаюсь у придорожных озер, полюбоваться на
мокрый серый рассвет над синей водой (фото
3), и снова вперед – к Гирвасу, где меня уже давно ждут.
И вот, в семь сорок пять утра, я въезжаю в ворота дома,
где смогу отдохнуть перед следующим участком дороги. После передачи
гостинцев хозяевам и сытного завтрака, я проваливаюсь в сон и сплю до
половины первого. Затем обед, прощание, и – снова в путь. А сюда, в
Гирвас, я еще вернусь.
В два часа дня я миную Медвежьегорск (фото
4), где заправляю машину. Цены на бензин растут, кажется, вместе с
градусами северной широты. Между Медвежьегорском и Лоухами меня дважды
пытаются «развести» на деньги то ли таджики, то ли кавказцы на
иномарках, последовательно прося бензин, буксир, масло, и, в завершение
всего, просто деньги. Конечно, тут же, вместе с рассказами о тяжелой
участи и сломавшейся коробке передач,
предлагаются «золотые» перстни – по пятьсот или тысяче рублей.
Когда же я решительно отказываюсь «помочь» - начинаются разговоры о
«законе дороги». И все же, я уезжаю, сохранив свои деньги в целости.
Где-то у Полярного круга останавливаю голосующей у обочины женщине. Она
здорово пьяна и очень удивлена тем, что в Лоухи ехать нужно не вперед, а
в другую сторону. Это сколько же нужно было «принять»?.. В зеркало
заднего вида вижу, как она садится в кабину фуры, едущей на юг. А еще,
когда я останавливался на «кофе-паузу» (фото
5) меня обошла колонна тягачей, везших, почти во всю ширину
дороги, дорожно-строительную технику. Колонну возглавляла машина
сопровождения ГАИ. Потом я долго ехал за этой колонной, выбирая удачный
момент для обгона. Погода была пасмурная, временами начинал моросить
дождик, хорошо, что не слишком продолжительный. Уже в Мурманской области
распогодилось и, перед самым Зеленоборским, я смог полюбоваться на
отражающийся в глади придорожного озера желто-зеленый лес (фото
6) и на закатные краски неба и облаков над лесом. В половине
девятого вечера я был в Зеленоборском.
Утром в воскресенье мама Николая, у которой я остановился,
попросила меня присесть на стул, чтобы сообщить мне новость. Новость
была плохая – из лодочного гаража украли оба лодочных мотора, что там
хранились. Правда, мне было сказано, что сильно переживать не стоит. Да
и я как-то не особенно переживал по этому поводу. Правда, это событие
послужило причиной большей части всех моих приключений в этой поездке –
но тогда я этого еще не знал. Наступил полдень, и я уже почти примирился
с потерей одного дня, как пришедшая соседка сказала, что звонили из
Североморска, и нас просят перезвонить. Оказалось, что Николай утряс все
свои дела и вскоре выезжает в Мурманск, где будет ждать меня на
железнодорожном вокзале. Я обещал приехать туда где-то около пяти
вечера. Выехал я в час дня и должен был покрыть около трехсот
километров.
До Кандалакши я добрался без проблем, заправил там
машину на заправке, стоящей в полутора километрах от М18, и двинулся
осваивать новый маршрут. Сразу же за Кандалакшей начался дождь, который,
то усиливаясь до легкого ливня, то переходя в мельчайшую морось,
сопровождал меня до самого Мурманска. Дорога стала скользкой, местами
моя машина начинала немного юлить на дороге, заставляя снижать скорость.
Все это, конечно, не позволяло в полной мере любоваться пейзажем за
окнами и отдаляло расчетное время прибытия.
Вскоре дорога побежала по Хибинским горам, поднимаясь и
опускаясь. Вся дорога в горах – трехполосная, с двумя полосами на подъем
и одной на спуск. И здесь я, на своем опыте, в полной мере убедился в
существовании интересного феномена горных дорог, о котором прежде только
слышал от бывалых водителей. Феномен этот заключается в том, что все
твои чувства подсказывают: дорога идет ровно или опускается вниз в то
время, когда, на самом деле, она идет вверх. И довольно круто, так что
не слишком сильный мотор ОКИ тянет «с надрывом». Впервые ощутив это на
себе, я, как и очень многие до меня, подумал о том, что что-то случилось
с двигателем. К счастью, тот подъем быстро закончился и я успел
вспомнить о феномене. И еще раз, та же причина плюс густая пелена дождя,
заставили меня принять уже спуск за подъем и вылезти на встречную
полосу. Правда, я сразу же опомнился, и ушел направо, удивляясь, что за
идиоты сделали одну полосу наверх и две вниз.
Когда дождь затихал, превращаясь в мелкую морось,
открывался вид на горы по сторонам и впереди. Хотя все вокруг и казалось
мне выдержанным в серых тонах, но красота темных и светлых облаков,
клубящихся над горами,
завораживала. Если присматриваться, то за пеленой мороси
становились видны желтые пятна осеннего леса и свинцовая вода озер. И
вновь дождь заливал лобовое стекло, заставляя сужать поле зрение до
участка дороги прямо перед собой.
Перевалы, наконец, закончились, я проехал Мончегорск,
отметив странный придорожный пейзаж, напоминавший недавнюю лесную гарь.
Где-то под Оленегорском я заехал на заправку. Услышав сумму,
запрошенную кассиром на заправке, я предположил, что она ошиблась,
причем не в свою пользу. Мне, через громкоговоритель, было разъяснено,
что заправляющему более двадцати литров положена скидка. Тут же
оживились водители большой фуры, подъехавшей на заправку вместе со мной,
и спросили, а не положена ли скидка и им, поскольку они возьмут гораздо
больше двадцати литров. Однако, на солярку скидки не распространялись.
Остался позади поворот на Лапландию, чаще стали
встречаться указатели населенных пунктов и, вскоре, я подъезжал к
Мурманску. Первая дорога, ведущая к городу, мне не понравилась,
поскольку с нее города не было видно вовсе. У второго указателя я уже
остановился сам и проголосовал первой же машине. У остановившегося
водителя Волги я спросил, как лучше доехать до вокзала. Сначала он
пытался мне объяснить дорогу по светофорам и поворотам. После пятого я
уже успел забыть, где делать второй. Тогда водитель Волги предложил мне
следовать за ним до следующего поворота и довести меня до половины пути
к вокзалу. А дальше я уж сам как-нибудь. Я пошел в свою машину, стараясь
не пропустить момент, когда Волга рванет от меня, чтобы успеть «сесть на
хвост». И Волга, изрыгнув клубы густого черного дыма, действительно
рванулась с места, чтобы тут же заглохнуть. Водитель вылез из салона и
поднял капот. Предложение помощи с моей стороны было тактично отклонено,
и дальше я поехал один.
Мурманск мне запомнился своей вытянутостью в долинах
между покрытых желто-зеленым лесом сопок, набросанными там какими-то
кусками многоэтажными кварталами и довольно большой интенсивностью
автомобильного движения. Когда я вышел из машины, чтобы спросить дорогу
к вокзалу у проходящей дамы, она мне довольно подробно рассказала, каким
троллейбусом лучше доехать. И я поехал, ориентируясь по троллейбусным
проводам. В следующий раз я спросил дорогу у водителя припарковавшейся
рядом иномарки. Вот тут и было получено исчерпывающее объяснение. Следуя
указаниям и стараясь не спутать повороты, я выехал прямо к вокзалу… И
поехал дальше. Вроде и похоже здание на вокзал, но нигде этого на нем
написано не было. И я доехал до следующего светофора, которого в
«легенде» не было. Там мне просто показали рукой на вокзал.
Вскоре, с опоздание почти на час, я разыскал на вокзале
Николая с вещами и
кокер-спаниелем. Поскольку предстояла дорога назад, и надо еще было
запастись продуктами, «триумфальный» проезд по Мурманску с
фотографированием достопримечательностей был заменен на посещение пары
продовольственных магазинов. Цены там мне не показались сильно отличными
от московских. Закончив «торговую сессию» и немного поблуждав по городу,
мы встали на дорогу, ведущую к Питеру. И только на выезде из города я
сфотографировал кусок квартала пятиэтажек (фото
7), сказав, что теперь будет повод вновь приехать в Мурманск.
Обратная дорога подарила много приятных моментов.
Распогодилось, и выглядывающее из-за туч солнце, заставляло сверкать
осенним золотом придорожный низкорослый березняк (фото
8), освещало дальние желто-зеленые холмы и тучи над далекими
Хибинами. Ехали мы, часто останавливаясь, чтобы сделать фотографии (фото
9) и выгулять собаку, которая быстро уставала в машине.
Под Мончегорском я вновь увидел эту ужасную землю (фото
10), вид которой удивил меня на пути сюда. Вдали, в стороне от
трассы над высокими
кирпичными трубами вились белые и синие дымы. Николай рассказал мне, что
когда-то дымы здесь были и оранжевыми, и красными, и зелеными; что
спускавшиеся с Хибин ядовитые облака «сжигали» всю растительность на
своем пути и потом много лет на этой земле уже ничего не росло. А
несколько лет назад установили шведское абсорбирующее оборудование – и
дымы остались только синие и белые. И жизнь начала возвращаться на
«проклятые земли» в виде корявых низкорослых сосенок, растущих в
нескольких десятках метров одна от другой.
А впереди, прижимаясь к Хибинам, ползли поперек
дороги тяжелые бело-серые тучи (фото
11). И едущие по дороге машины уже светили фарами. Вскоре совсем
стемнело, и я перестал разглядывать почти уже невидимые в темноте
окрестности. Встречных и попутных машин было немного. А если долго не
удавалось обогнать попутный грузовик, мы просто останавливались и
выгуливали собаку. В Кандалакше я вновь заехал на заправку, а потом
долго тащился за грузовиком-фургоном, не рискуя обгонять его в темноте
на двухполосной и вовсе не прямой дороге. «Не уверен – не обгоняй» - я
хорошо запомнил этот лозунг на задних бортах грузовиков 60-х – 70-х.
Перед самым Зеленоборским мы остановились полюбоваться золотистой лунной
дорожкой на черной воде (фото
12) Княжей губы.
И вот, наконец, первый этап моего путешествия окончен.
Впереди меня ожидают несколько дней на озерах Княжегубского
водохранилища.
"Песнь" 2. Приключения
начинаются.
(Пять дней на Княжегубском водохранилище )
Следующий после возвращения
из Мурманска день прошел в подготовке к "броску" на озера. Подготовку, в
основном, вел Николай. А я использовал свою машину, чтобы доставлять его
в разные места, поскольку Зеленоборский довольно протяженный поселок, а
еще пришлось ездить и в соседние поселки. Нужно было найти замену
украденному мотору, договориться и об "аренде" лодки, а еще подготовить
лодки и снасти к поездке. Делали мы и что-то еще, но мне запомнилось
только вечернее распутывание сетей возле лодочных гаражей. Кажется, эти
сетки мы собой потом не взяли.
Озеро у поселка - это последнее перед плотиной ГЭС
водохранилище (фото 1),
берега которого плотно заставлены гаражами. Гаражи эти похожи на
деревянные сараи (фото 2),
с двумя выходами: на берег -дверь для людей, на воду - ворота для
лодок. Большую часть гаража занимают наклонные "салазки" для спуска
лодки на воду. Снаружи, в сторону озера эти "салазки" продолжаются до
самой воды. Затаскивают и спускают лодку с помощью блока и во'рота. В
дальней от воды части гаража имеются "комнаты" для хранения снастей,
корзин и другого оборудования. Когда-то там можно было хранить и моторы,
да и другие ценности, без боязни, что они пропадут. Однако, всеобщее
постперестроечное "падение нравов" не обошло стороной и Русский Север.
Всего на озера нас отправлялось четверо. Двое других -
друзья Николая - Женя и Володя. Лодок было две - одна Володина, а вторая
- "арендованная". Утро дня отъезда мы провели в сборах, подготовке
лодок, заездах в магазин для приобретения продуктов. И вот наконец, вещи
уложены, лодки спущены на воду, закрыты гаражи. Я, как абсолютный ноль в
лодковождении, был определен в лодку к самому опытному - Володе.
Казалось, дорога на озера была открыта. Но не тут-то было. Взятая в
"аренду" лодка, под управлением Николая и Жени, глохла после нескольких
оборотов винта. Их шаманские пляски вокруг мотора не давали результата.
Ветер прибивал их к берегу и нес все время на камни возле гаражей.
Поскольку лодочный мотор потребляет слишком много бензина, Володя тоже
выключил мотор. Лодка дрейфовала по ветру, и мы с неподдельным интересом
наблюдали за борьбой другой пары то с мотором, то с ветром. Периодически
Володя на веслах отходил подальше от берега. Пару раз весла были
доверены и мне. Наконец, Володя не выдержал и перелез в другую лодку.
Теперь они бились с мотором уже втроем. Продолжалась эта борьба минут
сорок. Все это время я, как мог, работал веслами, стараясь, чтобы лодку
не прибило к камням. В конце концов, лодка завелась, Володя вернулся
обратно, вскользь похвалив мои усилия по удержанию лодки на большой
воде, и мы поплыли к нашей цели. Вторая лодка шла заметно медленнее
нашей. Мы вышли из ГЭСовского озера в пробитый в скальном грунте
канал, соединяющий Княжегубскую гидросистему с последним озером у
плотины. Пригнув головы, прошли под железнодорожным мостом и, вскоре,
вышли на озерный простор.
Ветер, и так уже дувший с утра, усилился, грозя
поставить под вопрос саму нашу "экспедицию". Дело в том, что здесь
Княжегубское водохранилище образует большие открытые водные
пространства, где ветер успевает хорошо разогнать волну. Как говорят,
озерная волна гораздо опаснее морской из-за меньшей длины. И многие
поплатились жизнью за излишнюю браваду или проявленное неуважение к
стихии. Однако, в тот раз ветер был еще не настолько силен, чтобы
необходимо было безоговорочно повернуть назад. И мы продолжили движение
вперед. Честно говоря, не имеющий представления об опасности ее не
боится. И я с интересом оглядывался вокруг, смахивал с лица капли воды,
срезанные с гребня очередной волны и пытался сфотографировать стихию
(фото
3,
фото 4). Вторая лодка вскоре скрылась из глаз, уйдя в
Собачий проход
(фото 5) - что-то
вроде неширокого рукава озера. Наша же лодка под управлением Владимира
рассекала просторы озера. На выходе в другой разлив - Широкое, мы не
увидели на воде второй лодки и пошли к выходу из Собачьего прохода. Коля
и Женя были там - на берегу и возились с чем-то внутри лодки, а Колин
кокер-спаниель бегал по камням берега. Как оказалось - лопнул рулевой
трос, сзади, прямо возле роликов.
Пока возились с тросом, подошла лодка, возвращавшаяся с озер. Двое
местных и один питерец. Они попросили пару литров бензина - дойти до
дому. А потом помогли советом и делом - дали трубку, в которую мы зажали
разорванные концы(фото
6) троса. Сфотографировавшись на память (фото
7), разъехались в разных направлениях. Теперь в одной лодке с
Николаем поехал я.
Широкое встретило нас сильным ветром и высокой волной.
Лодки сразу же разошлись далеко - каждый из капитанов выбирал свою
дорогу. Управление лодкой осложнялось еще и тем, что уровень воды в
гидросистеме был чрезвычайно низким, и все камни и коряги, обычно
находящиеся на метровой глубине, теперь опасно высовывались из воды. А в
волнах разглядеть их можно было, только подойдя близко. Другая лодка
была уже почти не видна за волнами, и мне показалось, что у нее вообще
заглох мотор. Я не успел поделиться с Николаем своими наблюдениями,
потому что, вдруг, одним прыжком, едва не уронив меня, он бросился из
носа лодки в корму - к рулю. Трос лопнул во второй раз. А мы едва не
пошли на дно. Так что возможностью писать эти строки, я обязан Николаю и
его большому опыту на озерах.
Поскольку лодка теперь управлялась непосредственно
рулем, Николай решил уйти под берег, где волны и ветер были не столь
сильны. Другой лодки не было видно совсем. Вскоре мы выходили из
Широкого в какой-то из проходов. Здесь волне уже негде было разгуляться.
Однако, мы явно попали не туда, куда было надо. Чтобы понять это
потребовалось некоторое время - из-за низкого уровня воды все ориентиры
сильно изменились. Вечер уже вступал в свои права, ветер не унимался, и
мы решили заночевать в этом углу озер, продолжив путь уже утром.
Оставалось выбрать место для ночлега. Незамеченная нами коряга сорвала
шпонку винта - и дальше мы пошли на веслах. Спешить было некуда, и я
любовался красками осенней природы, островами с редким лесом (фото
8), красным предзакатным небом с облаками (фото
9).Эта красота вполне стоила времени, уже потерянного для
рыбалки.
Вскоре мы спрятались от ветра за одним из островов.
Здесь, на берегу, защищенном от ветра, хорошо было видно,
насколько же упал урез воды. Моховой ковер заканчивался на двухметровой
высоте над водой, показывая, как высоко вода поднималась здесь прежде (фото
10). На берегу было много высушенных и побелевших от времени бревен
для костра. А костер нам был необходим, потому что во время волн и ветра
на озере мы успели промокнуть. А я с ужасом вспомнил, что рюкзак, в
котором были мои теплые вещи, спальник и фляга со спиртом, остались в
другой лодке. Зато у нас был хлеб, соленая красная рыба, привезенная
Женей из Мурманска, немного спиртного и чайник. Немного просушившись у
костра (фото
11), перекусив и попив горячего чая, мы стали устраиваться на
ночлег. Спать мы легли на дно лодки. Николай, привыкший к подобным
ночлегам, да еще с собакой под боком спокойно пропал в лодке всю ночь. А
вот меня хватило всего на полтора часа - потом я просто замерз. Пришлось
выбираться из лодки, разводить костер (фото
12), отгораживать место у костра камнями, ломать лапник с елок на
острове. Наконец, "гнездо" было обустроено, в костер положена пара
бревен потолще, камни прогрелись, чайник закипел. Погревшись чаем, я
устроился между костром и каменной "стенкой", немного закрывавшей меня
от ветерка с воды. Здесь было теплее, чем в лодке. Правда, пока горел
костер. Высохшее дерево давало много жара, но сгорало быстро. Когда
костер прогорал, я вновь просыпался от холода, ходил по берегу в
темноте, разыскивая бревнышки для костра. Во время одного из таких
поисков я обратил внимание на странные облака на небе. Несмотря на
густую темную ночь с тусклыми звездочками, эти облака были
молочно-белыми и яркими. Поразило меня то, что форма их очень быстро
менялась. И только когда они начали таять прямо на глазах - меня
осенило. Я в первый раз в жизни видел северное сияние! А сбило меня с
толку то, что я представлял его себе по книгам - мороз, цветные занавесы
и "поющее" небо. Тут уж мне стало не до сна, поскольку взамен
растаявших "облаков" появлялись другие, разной формы и размера. Конечно,
фотоаппарат не остался без дела, да вот ни один из снимков не получился
- только черный квадрат, да несколько точек звезд на нем. Пускай сполохи
сияния были одноцветными, зато разнообразие их форм и причудливое
колыхание заставляли замирать от удивления и детского восторга. Тут были
и занавеси, и "спиральные галактики", и стрелы, брошенные из зенита во
все стороны света, и белые "подушки". Особенно запомнилась мне "рука",
со сжатыми в кулак четырьмя "пальцами" и пятым, "указательным",
показывающим на северо-западный горизонт.
Однако, впереди ожидала неизвестность, а с
"необитаемого острова" надо было выбираться к людям. И я, с некоторым
сожалением, вновь устроился у костра. Пришлось еще пару раз подняться -
подложить дров, да еще один раз я проснулся от уголька, прожегшего рукав
моей ветровки. Рассвело, ветерок подул сильнее, и мы стали собираться в
дорогу. Мотор Николай починил еще вечером, а вот рулевой трос разорвался
на сей раз в передней части лодки и починить его было уже невозможно.
Хорошо, что ветер был не слишком сильным и вода впереди просматривалась
хорошо - камни и верхушки бревен были заметны издали. Под мотором мы
вновь вышли на простор, где Николай смог определиться с нашим
местонахождением. Поскольку экипаж другой лодки добрался до цели и,
скорее всего, искал нас, было решено идти туда, куда собирались
изначально. Едва я успел обрадоваться этому, как мотор лодки заглох -
кончился бензин. Семь часов мы провели на веслах, сменяя друг друга,
борясь с волнами и ветром. Николай разгонял лодку и мощно греб, сколько
хватало сил. Затем садился на весла я, и просто старался не сдать ветру
позиции, завоеванные Николаем. Руки отваливались с непривычки, а на
левой ладони я натер хорошую кровавую мозоль, которая сошла только к
концу отпуска. Несмотря на всю тяжесть время от времени я любовался
красотой большого водного пространства, неба и далеких берегов (фото
13).
В конце концов, мы ушли с Широкого, и вскоре увидели
моторку, идущую прямо к нам. Это были Володя и Женя. Встреча была
радостной, поскольку они считали, что мы пошли на дно, да и мы тоже
немного опасались за них. После того, как мы потеряли их из виду, они
счастливо добрались до места, а потом отправились разыскивать нас на
озерах. Во время этой спасательной экспедиции Володя вывалился из лодки,
и Жене пришлось его спасать. Слава богу, все обошлось. Потом ребята
поинтересовались, почему мы идем на веслах, и как умудрились сжечь сорок
литров горючего. Коля сказал, что бензин у нас был только в
бензобаке. Каково же было мое удивление, когда было поднято сидение, на
котором я просидел полдня, а под ним оказалась двадцатилитровая канистра
с бензином! Я и сейчас иногда думаю, а не было ли это приключение просто
разыграно с целью показать немного "экстрима" московскому гостю,
практически неискушенному в жизни на озерах? Ну так или иначе, а вскоре
мы вошли в один из заливов, пристали к берегу и поднялись в избушку (фото
14). Володя с Колей отправились ставить сетки, а мы с Женей
приготовили ужин и посидели на берегу, любуясь тихой водой (фото
15) и закатывающимся за лес солнцем (фото
16). Ночью мы спали в натопленной избушке на нарах. После ночи у
костра это было верхом комфорта. Оставались еще три дня непрерывного
удовольствия.
"Песнь" 3. Приключения
продолжаются.
(Пять дней на Княжегубском водохранилище )
Несмотря на вчерашний желтый закат (фото
1), следующее утро встретило нас хмуро, с тучами и небольшим
ветерком. Николай с Володей собрались проверить сетки и пойти за
брусникой в известное им хорошее место, далеко от избушки. Женя решил
остаться с какими-то делами у избушки (фото
2), а потом пособирать клюкву на ближних болотцах. Ну а я, выпросив
"в собственность" одну лодку, отправился промышлять со спиннингом. Мы
дошли под моторами в другое озеро, где Николай и Володя сели в одну
лодку, а я, поднимаясь против ветра на веслах, затем сплавлялся вниз,
бросая спиннинг. Проверив сетку, ребята собрались отправится к другим,
установленным дальше, а потом уже за ягодой. А я вспомнил, что оставил в
избушке фотоаппарат. Николай рассказал мне из другой лодки, как пройти к
избушке через лес. Идти туда на веслах понадобилось бы часа
полтора, а пешком - не больше десяти минут. Поскольку погода была
облачной и все вокруг было серо, фотографировать не стоило, и я
продолжал безрезультатно полосовать озеро с помощью спиннинга. Но, когда
на короткое время показалось солнце, осветив дальние горы, воду и
лесистые берега, я решил, что все-таки стоит сходить за фотоаппаратом.
Пристав к берегу и привязав лодку к прочно сидящему пню, с торчащими во
все стороны корнями, привалив для верности веревку и камнями, я
отправился в недальний, как мне думалось, путь. Компас, без которого я
обычно не хожу в лес, на сей раз остался за многие сотни километров - я
просто забыл его дома, собираясь в путь. Миновав одну болотинку,
лежавшую желтым блюдцем на моем пути, я отклонился в сторону от
правильного пути, привлеченный ярко-красными каплями брусники (фото
3). Мимо этой ягоды я никак не мог пройти, не "сняв пробы". Той
осенью ягода на Севере не уродилась и от одного кустика с ягодами до
другого надо было походить. Так, от кустика к кустику, и ушел я с
правильного пути, не заметив этого. Еще одно болотце я обошел слева,
найдя по пути пять крепких молоденьких подосиновиков, которые положил в
шапку.
А вот и подъем в горку, с которой рукой подать до
избушки. Только лес стал много гуще и темнее. Пройдя еще немного я начал
делать засечки ножом на деревьях. Пройдя еще немного вперед, взобравшись
еще на одну горку, где лежали во мху огромные каменные глыбы, я
осмотрелся и решил, что лучше вернуться к лодке. Пошел по засечкам, а
когда не смог найти следующую, решил просто спуститься с горки,
посчитав, что там уже дорогу-то найду. Увидев просвет вдали пошел на
него и вскоре вышел к озеру. Вроде похоже все, да лодки не видать.
Посмотрел с берега - и горы вдали похожи, и заливы озерные. Решил пройти
еще немного вперед: вот там, за мысом и стоит моя лодка, ждет меня. Да
как бы не так - уперся я в большой залив, ставший, по случаю малой воды,
болотом. Не было такого залива на моем пути к избушке, точно. Тут и
солнце опять появилось ненадолго. И вот тогда я понял, что заблудился
окончательно и не могу себе четко представить, где же нахожусь. Это
первый раз в жизни! Вот что значит быть без компаса в незнакомом лесу.
Остановившись и пожалев, что бросил курить пять лет
назад, подумал, как же быть дальше. За перекуром думалось бы
полегче. Подумав, решил вернуться немного назад, туда, где
два больших озерных рукава сходились к мысу - справа и прямо. Тем более,
что когда проходил там, видел следы относительно недавнего пребывания
людей - консервные банки, слегка тронутые ржавчиной, вешало для
распутывания сетей между двумя соснами, золу костра. Там же рядом, в
лесу, была и избушка, правда, совсем развалившаяся, черная, без крыши,
да покосившиеся или вовсе упавшие столбы и оборванные телеграфные
провода на них. Вышел я на берег, увидел озерный простор, и стало
полегче на душе. Если не свои, то может кто-то еще найдет меня, приехав
за рыбой или за ягодой в эти места. Однако и своим и чужим надо было
помочь себя обнаружить. Поскольку спичек у меня с собой не было и
развести костер не представлялось возможным, нашел я на берегу тонкую
лесину, метров в шесть длиной, снял с себя белую майку и привязал к
верхушке. Потом поднял ее на берегу и зажал основание между камней,
навалив еще камней на полметра в высоту, чтобы стояла лесина не шатаясь.
Майка сначала заполоскалась на ветру, создавая подобие белого флага, но
начавшийся сразу же дождик потихоньку намочил ее и прибил к "флагштоку".
Ну вот, дождя мне только и не хватало. Одетый немного теплее, чем во
время первой ночевки на берегу "необитаемого острова" стал я подумывать
о сооружении убежища от дождя, поскольку, промокнув, я рисковал провести
страшную ночь на берегу холодного озера. Да еще и без еды, не считая
подосиновиков в шапке и растущей кое-где брусники - так и совсем
замерзнуть было недолго. Сняв с вешал перекладину и установив ее в
распор между елкой и большим камнем, я стал сооружать шалаш. Слава богу,
дождь только слегка моросил, но пары часов все же хватило бы для того,
чтобы промокнуть. Прикидывая, где было бы сподручнее наломать еловый
лапник, я услышал вдали звук мотора. Выйдя на берег, увидел и лодку -
она правым рукавом и очень далеко, но в мою сторону. Тогда я присел на
берегу на большом камне и стал ждать. "Спасательная операция" удалась -
лодкой правил Володя. Оказалось, он мой флаг - "знак беды" - увидал
издали. Так что и это приключение закончилось благополучно. Как
выяснилось чуть позже, я ушел влево от пути к избушке, обошел ее, и
затем ушел направо, оказавшись на берегу другого озера, на прямой линии,
соединявшей мыс, где я готовился "робинзонить", избушку и оставленную
мною лодку. Если бы я ушел налево, то вышел бы на берег другого озера,
до которого от места стоянки идти под мотором надо было бы много часов.
Вскоре мы были у избушки, а затем пошли за Николаем,
который остался ждать возле брошенной мною лодки. Идти там,
действительно, было не более десяти минут. В тот вечер на ужин у нас был
грибной суп из подосиновиков, которые встретились на пути каждому из
нас. Рыбы было немного, да и с ягодой ребятам тоже не повезло - набрали
мало. После вечернего чая (фото 4),
чуть было не решено посадить меня на цепь возле избушки, а то, неравен
час, уйду еще куда-нибудь, где уже и не сразу отыщешь. А наутро, когда
отправлялись проверять сетки, а после за клюквой - наказали: "От
лодки далеко не отходить, а если забудешь дорогу - сиди на одном месте,
на берегу." С тем и отбыли, оставив мне вторую лодку. На ней я
отправился за своими новыми приключениями. Погода с утра была ветреной и
облачной (фото 5),
потом ветер еще усилился, а солнце стало появляться из-за туч. Снова я
недобычливо полосовал блесной воду, сплавляясь в лодке по ветру, снова
выгребал против ветра, и снова швырял новую блесну к тем же корягам и
топлякам. Когда надоедало выгребать против ветра - привязывал веревку к
одному из топляков и, меняя блесны, делал забросы по всем сторонам
света. Несколько раз блесны цеплялись за коряги, но я подходил на лодке
и отцеплял их. Затем я решил уйти в тот залив, из которого вчера
отправился за фотоаппаратом. Но не тут то было! Как только лодка
выходила на простор, по которому надо было пройти метров шестьсот, ветер
тут же задувал с такой силой, что ее сносило обратно, несмотря на все
мои гребцовские усилия. После нескольких неудачных попыток я отказался
от этой затеи и пристал к берегу, решив пока побросать спиннинг отсюда.
И первый же заброс подарил мне щуку "с руку". Сошла с
крючка она уже у самого уреза воды, и я, не рискнув взять ее руками,
несколькими ударами сапога забросил ее подальше на берег. Причем,
пришлось повозиться, потому что щука упорно не хотела оказаться дальше
на берегу и прыгала все время ближе к воде. Наконец, когда она
успокоилась, я сфотографировал ее на берегу (фото
6) и затем отнес в лодку. Второй заброс принес мне бревно, метрах в
трех от берега. Побегав по берегу и подергав, как следует, спиннингом, я
вытащил на берег только разорванный пополам металлический поводок.
Блесна осталась подарком водяному. Своей возней я, наверное, распугал
всех окрестных щук и следующие забросы с почти такой же блесной успеха
не принесли. Затем я опять "поймал" топляк, и очень близко к берегу.
Правда, там было глубоко и нырять я не собирался. Убедившись, что блесна
засела прочно, я поставил спиннинг в лодку и подплыл поближе к бревну.
Но блесна сидела прочно, а лодку потихоньку сносило ветром. Решив
подняться выше по ветру я совершил роковую ошибку, не сняв катушку с
тормоза. Поставив спиннинг в нос лодки, под своей правой рукой, я начал
грести, чтобы оставить бревно между собой и берегом. Когда лодка
поравнялась с бревном, я обернулся налево, посмотреть, как удобнее будет
дергать за леску. Ветер, как будто дождавшись подходящего момента, снова
задул, лодку понесло вниз, я повернулся к веслам и что-то здорово
стукнуло меня по правому локтю. Повернув голову, я проводил взглядом
свой спиннинг, косо, ракетой, уходящий под воду. Сначала я растерялся,
потом расстроился, а потом мне стало смешно. Вновь пристав к берегу,
достал из лодки старый коротенький спиннинг, оставленный здесь хозяином,
поставил запасную катушку, и еще немного побросал. А когда солнце вновь
вышло из-за туч, оставил спиннинг и стал фотографировать желтую листву
березы, косо нависшей над берегом (фото 7),
желто-зеленые островки, поросшие лесом (фото
8), волну, бьющую в каменистый берег (фото
9, фото 10) и валун, на котором
запечатлелись уровни воды за многие годы (фото
11). Потом сел на камень и стал любоваться озером, небом и берегами.
Вскоре подъехали и мои компаньоны, поинтересовавшись, а не заблудился ли
я вновь.
Вернувшись к избушке я попросил сфотографировать меня с
моим трофеем в лодке, возле берега. Этот день закончился обработкой
пойманной рыбы, приготовлением ужина и настолько жарко натопленной
печкой, что за ночь я трижды снимал с себя лишнюю одежду. Вечером
решили, что уходить будем завтра рано утром, поскольку ветер и не
собирался униматься.
С утра, быстро собравшись, мы вышли в обратный путь (фото
12). Я вновь был в одной лодке с Володей. До середины Широкого лодка
бодро бежала по начинавшей уже разгуливаться волне. А потом мотор начал
давать перебои и заглох. Пока Володя возился с мотором, я старался
удерживать лодку носом к ветру. На волнах стали уже появляться барашки,
ветер потихоньку усиливался. Второй раз мы заглохли уже перед переходом
из Широкого в Узкое, которое, правда, было не намного уже. И вновь я
удерживал лодку от того, чтобы ее не прибило к берегу. Однако делал я
это плохо и, пару раз стукнув лодку о камень, получил от Володи вполне
заслуженные высказывания в свой адрес. Уж не знаю, что было с мотором -
то ли обледенение от холодного воздуха, то ли проблемы с подачей бензина
- но весь остальной путь до дома я проработал "насосом-помпой" - лежа на
боку и вытянув руку к транцу, нажимал на резиновую грушу на шланге от
канистры к мотору. Сначала я делал это, когда мотор начинал давать
перебои, а потом уже качал беспрерывно, работая кистью, как донор при
сдаче крови. В конце концов мы добрались до гаражей, разгрузили и
поставили лодки. Когда мы шли к дому, было хорошо видно по прибитой
морозом траве, что ночью был заморозок. А вот на озере морозец не
чувствовался - вода, как аккумулятор тепла, отдавала его всю ночь
воздуху.
В тот день я еще успел съездить в Кандалакшу за новым
спиннингом и блеснами и сделать пару фотографий в центре города.
"Песнь"
Дорога в Карелию началась в половине
восьмого утра от плотины ГЭС в Зеленоборском (фото
1) и Княжей губы Кандалакшского залива (фото
2). И снова дорога встретила меня осенним дождиком - мелким и
нудным. небо было серым, асфальт - черным, а лес вдоль дороги, утратив
свои осенние краски, мелькал бурыми пятнами, размываемыми дождем. Так и
доехал я до Полярного Круга, где за свежеотсыпаной обочиной дороги
стояла выцветшая голубая стела "Полярный Круг"(фото
3). Впереди виднелась дорожная техника - там отсыпали обочины,
ставили ограждения, намечали разметку. Из-за грязи, стекавшей на дорогу
с насыпи, я не пошел к стеле, а только издали осмотрел ее. На мой
взгляд, эти повязанные ленточки на деревьях только портят внешний вид
любого достопримечательного места. Я встречал это явление и в Крыму, и в
Подмосковье...
А когда-то давно слышал о том, где подобное уместно. У
мусульман это называется "азиз" и являет собой святое место, где
мусульманин может избавиться от грехов. В таком месте должен быть
источник воды и дерево или группа деревьев. Придя туда, мусульманин
должен сутки поститься и молиться. После этого он может повязать
ленточку (часть своей одежды) на дерево, тем самым снимая с себя грехи.
Я как-то не могу понять наших людей, отнюдь не
мусульман, которые вяжут эти ленточки, где ни попадя. Наверное, это тот
же вид самовыражения, вроде наскальных надписей "здесь был Гоша",
которыми "украшены" придорожные скалы вдоль М-18.
Где-то за Лоухами я вновь встретился с продавцами дутых перстней. На
сей раз я остановился на отчаянный призыв из встречной машины,
устроившей "иллюминацию" фарами. Водитель подошел ко мне со
"старыми песнями" - но я опять оставил просителя ни с чем, уехав после
недолгого разговора. Наверное, если эти мошенники действуют на дороге -
то все еще существуют их жертвы. Не переводятся на Руси любители "купить
на грош пятаков"...
Дальше путь мой продолжался спокойно, под накрапывающим
с серого неба дождиком и километры летели под маленькие колеса ОКИ. Один
раз я остановился и, съехав на дорогу, уходящую в леса, попил кофе и
перекусил. Доехав до поворота на Кемь, решил посмотреть город и
пристань, откуда уходят катера на Соловецкие острова. Там, кажется,
около двадцати километров от М18 на восток. Для меня это был "не крюк" и
я поехал по дороге на Кемь. Позади осталось здание ГЭС (фото
4), справа от дороги среди каменных берегов, покрытых оранжевым
ковром леса (фото 5) , текла река.
На въезде в город я сфотографировал мемориальную композицию, посвященную
героям гражданской войны (фото 6) и
стелу с именем города и датой его основания (фото
7).
В Кеми я сначала доехал до железнодорожного вокзала, затем немного
поколесил по мокнущему под дождем городу и выехал на одну из его окраин
(фото 8), где встретил слегка
недопившего мужичка, согласившегося стать гидом и показать мне пристань.
Оказалось, надо было выехать из города и проехать довольно много до
Рабочеостровска (если я правильно запомнил). Мы заехали прямо на старый
грузовой причал, который напомнил мне скелет какого-то ископаемого
монстра, виденный когда-то в зоологическом музее. На фоне этого
разбитого причала как-то странно смотрелась деревянная церковка-новодел
(фото 9). Мой гид обнадежил
меня, рассказав, что пару лет назад все было еще хуже, а сейчас, хоть
изредка, но от причала отходят грузовые суда, начиная свою дорогу в
Белое море (фото 10). Затем, видимо
устав от рассказа, поинтересовался, а нету ли у меня... У меня было, и
гид, выпив чистого спирта и закусив его огурцом и бутербродом, начал
рассказывать о том, как ему долго не разрешали ловить семгу сетью, а
теперь вот разрешили, как аборигену; о том, что леса вокруг Кеми сводят
хищнически; что работы в городе нету, все развалилось и жизнь
здесь очень трудна. Расстался я с ним, высадив его у палатки, где
продавалось спиртное.
Пасмурное небо и моросящий дождь окрасили город в серые
тона и не располагали к продолжению экскурсии. Так что вскоре я уже
выехал на М18 и продолжил свой путь в Гирвас. От той дороги остались в
памяти серое небо и моросящий дождь, темная вода рек и их причудливые
названия (фото 11), да
плывущие по тихой воде желтые листья и оранжево-красный цвет осенней
листвы на берегах (фото 12). В
дороге я несколько раз останавливался - поесть, отдохнуть или сделать
фотографии. В Гирвас приехал около шести вечера, где был встречен,
накормлен и устроен в отдельной комнате. Здесь мне предстояло провести
пять дней.
На следующее утро мне были показаны окрестные лесные
дороги, по которым я мог проехать на ОКЕ, и озера-ламбины (фото
13), где можно половить щуку на спиннинг. Также мы были на плотине в
Гирвасе и на Поор-пороге (фото 14),
пройдя пешком вдоль порога до разлива Суны. День выдался солнечным, и
после полудня я вновь отправился на одну из ламбин, доехав до нее на
машине. Озеро было метрах в ста от дороги, тропинка к нему вела по
моховому болотцу. Ближний край озера был мелководен, с плоским низким
берегом. Из воды торчали верхушки коряг и щетинились осоковые
заросли. Дальше берег возвышался и переходил в небольшие скалы, поросшие
березками и соснами. Желтая листва березок, синее небо с легкими белыми
облаками и не менее синяя вода ламбины, сосны на скалах - все выглядело
очень красиво и я надолго останавливался, наслаждаясь этим великолепием
осени (фото 15) . Вокруг узкой
тропки вдоль берега попадались ярко-красные островки брусники и
перезревшие уже, тяжелые и сизые ягоды черники (фото
16). Это было тем более удивительно, что ягода в это лето в Карелии
не уродилась. Я не спеша, меняя места и блесны, методично оббрасывал
озеро, стараясь проводить блесну ближе к корягам и островкам травы у
берега, отвлекаясь временами на фотосъемку. И только желание съездить
еще и на другие озерца (фото 17)
заставило меня двигаться обратно. Щуку в этой ламбине я все же поймал -
последним забросом, в мелкой воде, почти у края озера. Она хватила
большую желто-белую блесну у самой травы, и я вытащил ее волоком на
низкий болотистый берег (фото 18).
На других озерах я ничего больше не поймал, а только
потерял в корягах еще одну блесну. Но день этот назвать потерянным было
нельзя - такую красоту он подарил мне. Тогда же я услышал историю рыбки
палье, от которой получило свое название большое озеро к северу от
Гирваса. Рыбка эта была породы лососевых, с красными крапинками на теле.
Когда построили ГЭС в Гирвасе и пустили большую воду в Пальеозерео,
палье исчезла там навсегда. Правда, с лета 2003 года ее вновь пытаются
разводить, вместе с форелью и лососем, у деревни Святнаволок, что стоит
на старой мурманской трассе. Да и в Гирвасе, недалеко от плотины ГЭС
установлены большие форелевые садки (фото
19). А еще я узнал, что на Поор-пороге проходили съемки фильма "А
зори здесь тихие...". И, как мне показалось, места действительно похожи
на снятые в фильме. Так и закончился этот день.
А уже следующим утром, очень рано, я поехал к водопаду
Кивач, на котором побывал в прошлом году. Часть фотографий, которые я
сделал тогда, любезно разместил на своем сайте "К2000"
Алексей Агальцов (Talrus). На этом же сайте, в конференции, фотографии
были подвергнуты критике в части выбора экспозиции и времени съемки (а
снимал я днем после полудня). Посему и выезд был столь ранним, чтобы
успеть сделать фотографии от утра и до полудня. Теперь вот думаю, а
может еще сделать вечерние фото и галерейку "Кивач белой ночью"? Поживем
- увидим...
Из Гирваса я выехал в сторону Медвежьегорска и, выехав
на М18, повернул на юг. После недолгой поездки приехал к знакомому
шлагбауму - первым посетителем в то утро. Около двух часов я хаотично
перемещался со смотровой площадки к подножию водопада, оттуда к его
вершине, залезал на камни и спускался к самой воде и фотографировал.
Часть этих фотографий вошла в отдельную
галерейку.
В перерывах между фотографированием я успел осмотреть
дендроколлекцию, спуститься к плесу Суны (фото
20), поговорить с продавцом сувениров (фото
21), постоять у памятника павшим в войне и узнать в музее (фото
22), что лучшим временем для фотографирования Кивача считается
полдень. Там же, в музее, я, с чувством легкой зависти, долго любовался
фотографиями местного мастера.
От Кивача я возвращался вначале по М18, свернув с нее в
сторону Березовки - Кончезера. Здесь, на расцвеченной осенними красками
дороге, я встретил ласку, вышедшую на асфальт. Зверек стоял на дороге,
не обращая внимания на притормаживающую машину, но, когда я попытался с
фотоаппаратом вылезти из машины, молнией скрылся в придорожном
кустарнике.
Доехав до Марциальных вод (фото
23), я оставил машину на стоянке и поднялся вверх по дороге, к
санаторию, выглядевшему довольно запущено. Но какие-то работы там
все-таки велись. Спустился вниз по каменной лестнице, помнящей лучшие
времена, к источникам. Здесь я встретил компанию из двух местных и
приезжего питерца, которому двое других показывали
достопримечательности. Один из них был скромным владельцем острова
(Колгостров в Уницкой губе Онежского озера), где организовал и
продолжает работы по оказанию туристических услуг. Первый раз в жизни я
видел живого владельца острова. Он же поведал мне о том, что вода из
источников сохраняется очень недолго и пить ее лучше на месте. Всего
источников было четыре - и вкус воды в каждом отличался от других. Вода
мне не очень понравилась - отдавала железом и была чем-то похожа на
хлорированную московскую воду (фото 24).
Вместе с троицей я посетил и музей Марциальных вод, где познакомился с
химическим составом воды источников и историей курорта. Наиболее
запомнившимся экспонатом музея была фигура Петра Первого (фото
25). Затем мы расстались и я не спеша поехал в Гирвас.
На следующий день я отправился по старой мурманской дороге через
Святнаволок, Эльмус, Юстозеро, Мяндусельгу, Кумсу до Медвежьегорска.
Захотелось проехать этой дорогой и посмотреть, что скрывается за этими
сказочными названиями. Неподалеку от Гирваса влево уходит грунтовая
дорога на Линдозеро. Мне понравился щит рядом с указателем (фото
26).
От Гирваса до Кумсы (около 70 км) идет неплохая
асфальтовая дорога, правда, немного узковатая и без разметки. Зато ям на
ней немного и еще меньше встречного и попутного транспорта. Дорога не
прямая, а все время петляет через лес, иногда открывая взгляду
озерца-ламбины и снова уводя от них резким поворотом влево или вправо. В
Эльмусе запомнились густая синь озера и церковка-новодел на его берегу (фото
27). Через десять километров после Эльмуса я свернул на дорогу к
Юстозеру, в которое заезжать не стал, а поехал по дороге на Совдозеро -
Поросозеро. Грунтовая дорога хорошего качества проходила по очень
красивым местам: желто-красный лес и сосны под синим небом (фото
28), рыжие болота (фото 29),
небольшие ручьи, текущие прямо поперек дороги, нарядные деревянные мосты
(фото 30) над живописными речками (фото
31), бесчисленные неглубокие озера (фото
32). И все это на тридцати трех километрах, которые разделяют
Юстозеро и Совдозеро (фото 33).
Запомнилась и еще одна особенность этой дороги. Там, где она
переваливала через бугор, обязательно за перегибом, прямо перед бампером
оказывался камень, торчащий из дороги. Я каждый раз вздрагивал, ожидая
звучного удара по защите картера. Но все обходилось в основном
царапинами на этой защите. Машины на этой дороге попадались редко и
поездка была весьма приятной. Где-то на полпути я пересек границу
Кондопожского и Сортавальского районов. Доехав до Совдозера я повернул
обратно и ехал, останавливаясь в наиболее красивых местах, стараясь
сохранить их навсегда в своей памяти.
Погода начинала понемногу портиться, небо заволакивало
серыми тучами, поднимался ветер. Вскоре я вновь был у поворота на
Юстозера и выезжал на дорогу к Медвежьегорску. И вновь узкая полоса
довольно гладкого асфальта, повороты, подъемы и спуски (фото
34), мосты над узкими ручьями (фото
35), лес у дороги и открывающиеся временами озера (фото
36). Пунозеро, Торосозеро, Семчозеро, Мяндусельга оставались позади
и дорога вела меня дальше. В Кумсе я подобрал голосующего парня и
оставшуюся дорогу до Медвежьегорска мы провели в беседе об этих краях. И
здесь живут люди, несмотря на бедность и отсутствие работы, с теми же
чаяниями и надеждами, как и в городах. И также процветает здесь
начальственное воровство и разорение своей страны, как и в наших краях.
Слава богу, природа пока еще не полностью загублена во имя денег.
Медвежьегорск начинался развязкой Мурманск - Питер -
Юстозеро, по которой я проезжал уже не в первый раз. Здесь есть и
заправка, и автосервис, и два кафе. Заправлял машину и себя здесь я
каждый раз. А в 2003-м на сервисе мне прокатывали диск, изуродованный на
дороге Каргополь - Пудож.
В Медвежьегорске я высадил своего
попутчика, в магазине купил гостинцев для своих гостеприимных хозяев,
перекусил в кафе на развязке и вернулся в Гирвас. На следующий вечер
было назначено начало дороги домой. Непримечательное, в общем-то
событие, обратившееся для меня очередным приключением. Но до этого я
побродил под осенним дождиком по окрестностям Гирваса, по камням (фото
37) Поор-порога, в местах, где, по словам местных жителей,
снимался фильм "А зори здесь тихие".
"Песнь"
От дороги домой почти не осталось
фотографий, связанных с последними приключениями в этой, богатой на
события, поездке. Зато остались незабываемые впечатления и ценный опыт.
А все начиналось прозаически. В темноте под моросящим
дождем, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, в девять вечера я
выехал из Гирваса. Через сто километров мне показалось, что в днище
машины ударил камень - что-то сильно стукнуло сзади справа. Когда еще
через пару десятков километров стук повторился - я остановился и пошел
осматривать машину. Все так же шел дождь и мне не хотелось лезть под
машину или снимать колесо. Так и поехал я дальше. Где-то в пятидесяти
километров от Олонца шел ремонт дороги и пришлось простоять около сорока
пяти минут, ожидая, пока работающие и по ночам строители разрешат
проезд. Снова застучало сзади, и теперь я уже точно знал - стучит в
заднем правом колесе. Решил не останавливаться и не возиться ночью, а
ехать дальше, положась на удачу. А уж утром найти где-нибудь СТО и
заехать туда. Тем более, что стучало и гремело не слишком часто. В два
часа ночи я миновал Лодейное Поле с его двумя кольцевыми перекрестками,
в полтретьего был уже в Подпорожье, где заправил машину. А в пять минут
четвертого это случилось - раздался треск, машина вильнула, я попытался
затормозить и понял, что тормозов у меня больше нет. Кое-как
остановившись у обочины грейдера, в ночной беззвездной темноте под чуть
моросящим дождем я вышел из машины. Правое заднее колесо "плакало"
тормозной жидкостью. Достав фонарь из-под сидения и добыв домкрат из под
вороха вещей в багажнике, я снял колесо, разобрал барабан и увидел
внутри месиво из деталей и текущую поверх всего этого тормозную
жидкость. Вновь залез в машину, достал книгу по ОКЕ и после долгого ее
изучения понял, что сломалась стяжная планка тормозного механизма. Как
собрать без нее барабан я не имел ни малейшего представления и решил
удалить все из барабана, заглушить трубку и ехать дальше в поисках
сервиса. Запчасти у меня были, однако вовсе не те. Полную "зачистку"
барабана я сделал быстро, а вот способ глушения тормозной трубки
оказался для меня настоящим камнем преткновения. Я примерялся и так,
и этак, но все варианты отвергал после критического анализа. А дождик
накрапывал и время бежало. Периодически я включал двигатель, чтобы
нагреть машину и подзарядить аккумулятор. А вокруг шумел лес, и
темнота была непроглядной. И забирала жуть - будто мир людей вокруг
перестал существовать, и я остался один на один со ставшей вдруг
негостеприимной и враждебной природой. Наконец темноту прорезал свет фар
и возле меня остановилась потрепанная НИВА с местными номерами. Двое
мужчин вышли узнать, что у меня случилось и нужна ли помощь. Проблема с
трубкой решилась при помощи молотка и кусачек, которых у меня не было
вовсе. Мое участие в ремонтных работах заключалось в сидении за рулем и
нажатием на педаль тормоза по команде моих спасителей. С пятой или
шестой попытки трубка была заколочена так, что при самом резком нажатии
на педаль тормоза из нее не сочилась жидкость. Мне было обещано, что
через пару десятков километров я забуду про неисправные тормоза и
"полечу" по дороге. НИВА отбыла, а я остался и собрал разбросанные вещи,
все уложил. Долил тормозную жидкость в бачок, напился кофе из термоса и
перекусил. И в шесть утра продолжил свой путь под уже посеревшим небом.
Усталость и пережитая неприятность сделали свое дело, и
я начал ловить себя то у одного, то у другого края широкого грейдера.
Наконец решил остановиться и немного вздремнуть. Съехал на обочину,
вышел, обошел машину и зачем-то придумал подвинуть ее чуть вперед и
ближе к обочине. Конечно же, переднее колесо съехало с дороги и машина
слегка накренилась. И снова я вышел и посмотрел. Подумал, что надо сдать
назад. Сдал - и заднее колесо оказалось там же, где переднее. И снова
пришлось перерыть багажник, чтобы достать лопату. Покопав немного, я
опять попытался выехать на дорогу, но только еще больше накренил машину
в сторону болота. После этого было принято самое правильное решение -
дождаться машины и с ее помощью выдернуть завязшую ОКУ. Две легковые
проехали мимо, даже не снижая скорости. Зато остановился лесовоз.
Водитель - молодой парень поинтересовался, как это меня угораздило.
Признаваться было стыдно и я сказал, что просто уснул за рулем. На что
он ответил, что это - ерунда, а вот бывали случаи, что машины вылетали
дальше и тонули в болоте. Прицепили к лесовозу трос и через пару минут
машина уже стояла на дороге. Отблагодарив своего очередного спасителя
четвертинкой спирта и добрым словом, я проводил взглядом лесовоз и начал
вспоминать, зачем же все-таки остановливался. Спать мне уже совсем
не хотелось, и, взбодренный еще одним приключением и свежестью утра, я
отправился дальше. Поначалу я двигался осторожно и медленно, затем
быстрее, а через тридцать-сорок километров уже с максимально возможной
на грунтовой дороге скоростью. Освоил я и новый метод торможения -
резкое нажатие на педаль тормоза, стараясь продавить ее через пол. И в
момент схватывания тормозов - повернуть немного руль влево. А при
отпускании педали - вправо. В этом случае получалось торможение, похожее
на настоящее. Понятно, что тормозной путь значительно удлинялся. К
счастью на дороге в это время почти не было автомобилей. Так я доехал до
Вытегры, где мне посоветовали проехать немного дальше - до Белоусово.
Там, по словам местных жителей, был очень хороший сервис. На сервисе мне
не отказали и, после получасового ожидания, машину загнали в бокс на
подъемник (фото 38). Там же на
сервисе, мне удалось отмыть руки с помощью стирального порошка.
Поскольку запчастей на ОКУ не было, а ближайшим местом, где их было
можно приобрести оказалась Вологда, мне запаяли трубку и попытались
прокачать тормоза. Сначала это делали двое механиков, затем мастер с
механиком и в конце подключилось даже "первое лицо" сервиса. В
результате, почти через два часа работы, с меня даже не взяли денег,
сказав, что если тормоза не заработали, то чего их (деньги-то) брать.
Так я и поехал дальше.
Вскоре дорога стала асфальтированной, машин было мало,
и, желая добраться домой одним днем, я поехал, как обычно по трассе,
держа скорость 100-110 км/ч. Единственным отличием от обычной езды было
то, что, завидев впереди попутную машину, я заранее сбрасывал скорость,
выравнивая ее со скоростью впереди идущей машины. Затем, держась на
почтительном расстоянии, выжидал момента для обгона, когда трасса
впереди просматривалась достаточно далеко. Обходил я машину на
максимально возможной скорости. Заправлялся я в Липином Бору,
обратив внимание на показания одометра - 66666 км. Где-то после трех
часов дня я был в Вологде, объехав город по объездной. Незадолго до
выезда из города я заехал на сервис. Там мне было предложено съездить за
запчастями в магазин на другом конце города. Я прикинул, что поездка без
тормозов по городу может закончится плачевно, пешком я могу не успеть до
конца рабочего времени на сервисе, да и в магазине может не быть
запчастей. Поскольку я уже наловчился ехать по трассе, машин на дороге в
субботний день было немного, а впереди был только один очень серьезный
момент - проезд Ярославля, решил ехать сразу же домой.
Дорога до Ярославля запомнилась яркими красками осени
под синим небом и какой-то "классикой", ехавшей впереди с очень
неудобной скоростью. Я все никак не мог ее обогнать и уже начал
разговаривать с ее водителем (конечно же, он не мог меня услышать),
прося его либо остановиться, либо свернуть с дороги. И он свернул!
В Ярославле меня ждали испытания. Хотя дорога и
считается объездной, часть ее проходит по городу, начинаясь за несколько
километров от моста через Волгу. Почти все время я ехал по Ярославлю с
включенной аварийкой, не стесняясь порой держать скорость в 10-15 км/ч.
На мосту я пристроился в правом ряду за автобусом и чуть не въехал в
него, когда он резко затормозил. Но все закончилось благополучно, я
миновал Ярославль и покатил в надвигающихся сумерках к дому. После
проезда через Ярославль дальнейшая дорога не показалась мне трудной - ни
Переславль, который я, как всегда, проехал насквозь, ни "владимирские
горки" до Верхних Двориков, ни начинавшая все больше загружаться
транспортом Ярославка. Остановка на посту ГАИ с проверкой документов на
въезде в Московскую область, мелькающие за окном названия - Сергиев
Посад, Голыгино, Мураново, Пушкино, Тарасовка. И, наконец, я дома. Без
пяти одиннадцать я ставлю машину в гараж, оставив в ней вещи до утра. И
иду домой, предварительно взглянув на одометр. Путешествие и приключения
закончились. За двадцать шесть часов я проехал 1284 километра, из
них 895 - без тормозов. Отдых удался!