Отчеты

Поездка на Север.

1. Дорога в Карелию.  

    И снова я еду на Север. Позади остались полгода напряженной работы, поездка в Крым с семьей на двенадцать дней, сумасшедшие две недели переключения района на новую цифровую АТС. Как обычно, на подготовку не хватило времени, в последний рабочий день пришлось уйти с работы не на два часа раньше, как планировалось, а на те же два часа позже. Так что, собираться пришлось уже утром. Пока я собираю вещи, да готовлю презенты-сувениры для людей, которых уже знал и для тех, с кем собирался познакомиться "вживую" после длительного общения через ИНТЕРНЕТ - проходит несколько часов. И выезжать приходится в половине одиннадцатого утра, вместо назначенных семи.
    Но вот сборы закончены, я наконец-то сажусь за руль и начинаю свой путь на Север. Еду я до Вельска, где собираюсь переночевать у знакомых и, затем, отправиться в Карелию, в Гирвас. В мыслях я уже в Карелии и обдумываю маршруты, по каким мог бы проехать. Незаметно разгоняю свою ОКУ, тем более, что машин на дороге становится все меньше. Мое внимание привлекает "ГАЗель", стоящая на повороте дороги, практически на проезжей части. Я начинаю слегка сбрасывать скорость, на всякий случай, и тут же вижу гаишника с радаром, выскочившего прямо передо мной из засады. Взмах "волшебной палочки" и я останавливаюсь, отчаянно виляя на только что поставленной новой зимней резине.  Цифры на экране радара весьма убедительны: 117 км/ч! А ведь я тороплюсь... Вопрос решается на месте - гаишник внимательно выслушивает мои аргументы по поводу так и не пришедшего за год штрафа за превышение скорости от Ярославского ГАИ. И вскоре я еду дальше, пообещав держать скорость в пределах разумного.
    Вот и В. Дворики с последующей узкой и холмистой дорожкой. Но совсем уж медленных фур на дороге нет и едется спокойно. Да и после проезда Владимирской области дорога расширяется и грузовик едут по широким обочинам, позволяя обогнать себя без выезда на "встречку". В Переславле меня застигает звонок одного из моих работодателей - проблемы с их АТС. Решаю все по телефону, и вовсе не собираюсь возвращаться обратно, хотя зовут очень настойчиво. За Переславлем я несколько раз останавливаюсь, чтобы купить лук, который здесь продают прямо на обочинах - ведрами или "косичками". Несколько из этих косичек я подарю людям, у которых буду останавливаться.
    При въезде на окраину Ростова идет расширение дороги до четырех полос, а уже за Ростовом до самого Ярославля просто отличная дорога. На этот раз обошлось без встречи с ГАИ. Ярославль обхожу по объездной, с частичным проездом по городу. Эту дорогу я уже хорошо запомнил, да и указатели установлены в нужных местах. При проезде по мосту успеваю полюбоваться видом на Волгу. Дальше меня ждет дорога на Вологду. Машин здесь тоже немного, зато начинается дождь, от которого меня начинает неудержимо клонить в сон. Спасает от неприятностей встреченное по дороге кафе, где я заказываю сосиски и двойной кофе. В этом кафе, в отличие от  многих других придорожных заведений, кофе кладут  из банки, а не из пакетиков. Я переливаю его в свою кружку и пью уже на улице возле машины, под освежающим моросящим дождиком. После кофе я делаю несколько кругов по площадке, сажусь в машину и продолжаю свой путь. Где-то за Даниловым дождик заканчивается. Под Грязовцом я заправляю 20 литров в канистру, на шикарной заправке ТНК с автоматическими дверями. Вчера я заправил полный бак на заправке у дома и хочу узнать, а сколько же километров пробежит моя ОКА на 30 литрах.
    На подъезде к Вологде останавливаюсь у поста ГАИ и спрашиваю, как мне лучше выехать на Архангельск. ГАИшник толково объясняет дорогу и я отправляюсь дальше. Первым камнем преткновения становится троллейбусный парк, за которым я должен повернуть в город. После двух остановок и вопросов к пешеходам, я нахожу этот поворот и еду, придерживаясь главной дороги. Стараюсь не лезть в левый ряд - и это меня губит - я подъезжаю к перекрестку, где из правого ряда поворот только направо, под стрелку светофора. В левый ряд меня никто пускать не собирается, а стоящие сзади машины начинают возмущенно гудеть в ответ на мою нехитрую попытку "не заметить" загоревшуюся стрелку. Делать нечего - поворачиваю направо и долго ищу место для разворота. Выйдя на правильную дорогу, я придерживаюсь ее не слишком долго и, вновь, ухожу на другую улицу, где мне долго приходится ловить водителя, который объясняет мне, как выехать в нужном направлении. И я снова теряю время. Слава богу, "бесконечная" Вологда все же заканчивается и я вновь выезжаю на М8. Уже начинает темнеть и я останавливаюсь на обочине, чтобы сделать звонок в Вельск. По первому из телефонов мне никто не отвечает, а по второму разговор срывается после первых двух слов. Я снова пытаюсь набрать номер, но от этого занятия меня отрывает деликатный стук в окно. Мужичок, груженый какими-то автозапчастями просит подвезти его немного - там, впереди, в какой-то деревне, его ждет поломавшийся "Москвич". Решаю позвонить потом, ближе к Вельску и выручаю собрата-водителя. Окончательно темнеет и серая лента асфальта убегает вперед, стелясь под машину. Вначале скорость движения падает, но потом я привыкаю и снова держу довольно приличную для ОКИ и такой дороги скорость около 110 км/ч. Автоматически переключаю дальний-ближний при встрече с редкими в этот час машинами и снова мчусь дальше. На вершинах подъемов, там, где дорожная разметка "съедена" временем и тысячами проехавших автомобилей, сердце слегка екает, а глаза ищут, в какую же сторону уходит дорога. Временами, на поворотах, желтые огни столбиков, стоящих на противоположной обочине, воспринимаются, как габариты впереди идущего автомобиля, и тогда я невольно сбрасываю скорость. Но пустая дорога делает очередной изгиб и снова зовет меня вперед. Все-таки ночью ездить лучше, чем днем...
    Решив отложить заливку бака из канистры до светлого времени дня. я заправляю двадцать литров в Сямже, которая встречает меня яркими фонарями у заправки. Здесь я тоже пью кофе, разглядываю свой сотовый, который упорно ищет, но никак не может найти сеть и еду дальше. Все повторяется снова - дальний-ближний-дальний, замирание сердца на вершинах подъемов, чьи-то светящиеся глаза у обочин, отсвечивающие красным и желтым катафоты придорожных столбиков. Проезжаю стелу, отмечающую начало Архангельской области, приветствуя ее звуковым сигналом. До Вельска остается уже совсем немного.
    В Вельске выясняется, что МТС здесь совсем не в моде, и я еду по известному мне адресу, где живут уже не те, кто встречал меня здесь два года назад. Но и там меня ждут. Пьем чай, разговариваем о жизни и о дороге, и, заполночь я отправляюсь спать в жарко натопленный "игрушечный" домик, где уже не раз ночевал.
    А рано утром - снова в дорогу. Вельск - Няндома - Каргополь - Пудож - Медвежьегорск - Гирвас - "этапы большого пути". Денек начинается небольшим тучками, за которыми хорошо угадывается поднимающееся солнце. Машин на дороге немного и можно любоваться окрестными видами. Иногда я останавливаюсь, чтобы сделать фотографию-другую и снова продолжаю свой путь. Дорога от Вельска до Няндомы вполне приличная, едется по ней легко. Сразу на выезде из Няндомы меня вновь достает моя работа - снова остановка и  долгие разговоры по сотовому, который, на мое несчастье, вновь работает. Здесь же я вижу первый лесовоз, едва тянущий в гору круглый лес. Делаю фотографию и продолжаю путь.  Погода слегка портится - небо затягивает тучами и временами начинает моросить дождик. Вскоре бензин в баке заканчивается, я заливаю бак из канистры и произвожу нехитрые подсчеты. Расход меня вполне устраивает - чуть менее 5 литров на сотню. До Каргополя доезжаю без проблем, все время по асфальту. Далее появляются местами бетонные плиты - отрезками по три километра, а через тридцать километров начинается грейдер, до самой границы с Карелией, за исключением двухкилометрового заасфальтированного участка у Кенозерского Нацпарка. Здесь, под дождиком, верхний слой грейдера размякает, превращаясь в желто-белую взвесь, которой равномерно покрывается моя ОКА, становясь из синей бежевой. При торможении машину слегка заносит - она скользит по пленке грязи.
    От границы с Карелией асфальт тянется на шестьдесят километров, до Кривцов. Два года назад здесь велись большие дорожные работы, и я умудрился тогда порвать напрочь заднее колесо. А вот от Кривцов до Пудожа семь километров ужасно разбитого грейдера, напоминающего стиральную доску. Пудож я проезжаю быстро, на выезде из города заправляюсь и подбираю пару, которая безнадежно "голосует" на дороге. Они из Пяльмы, ездили становится на учет на биржу труда, поскольку леспромхоз, где они работали, развалился. Из разговора с ними узнаю, что работу они вряд ли получат, а будут получать пособие в шестьсот восемьдесят рублей. У поворота на Пяльму я высаживаю своих попутчиков и дальше еду один. Шлюз в Повенце закрыт и я проезжаю его не останавливаясь. Перед Медвежьегорском начинается дождь, а когда я подъезжаю к заправке, дождь переходит в ливень Решаю заправиться уже на выезде и проезжаю Медвежьегорск под дождем. На выезде, на развязке Мурманск - Петербург - Юстозеро, дождик уже только моросит и я заправляю машину. Снова  мелькают за окном знакомые места - река Нива, поворот на Тивдию, Пальеозеро. В Гирвас я въезжаю  в темноте, и еду к дому, где меня уже ждут. Вечером подвожу итоги - пройдено 1497 км, затрачено около 80 литров бензина, дорога вполне проезжаема в это время года.

2. Гирвас, Кивач, пробег Гирвас - Суоярви - Пряжа - Гирвас . 

    В Гирвасе меня приглашают посетить ГЭС. Довольно скромное на вид здание, внутри оказывается многоэтажным. И каждый этаж предназначен для определенных целей. На самом верху, на небольшой площадке, расположена комната дежурного инженера. В турбинный зал спускаемся по лестнице. Здесь светло и просторно. В центре зала расположены две турбины, вернее, их верхняя часть. Пол под ногами вибрирует, вибрирует он и в комнате дежурного персонала, где сейчас, по случаю выходного, никого нет. А вниз уходит еще несколько этажей. Оказывается, турбины вращаются водой не в вертикальной, а в горизонтальной плоскости, для обеспечения их нормальной работы используются самые разные механизмы с гидроприводом, а подаваемый на турбины поток воды из водохранилища можно перекрывать. На самом нижнем этаже, где от шума воды уже совсем не было слышно собеседника, я вижу гидрокостюмы, которые надевает персонал, обследующий турбины. Потом мы выходим на открытую площадку, с которой видно, как убегает в русло, кипя и пенясь, отработанная вода. Как и в любом другом деле - со стороны все кажется легко и просто - до тех пор, пока не начинаешь знакомиться с процессом вблизи.
    Днем меня берут на Сундозеро - показать, как ловят сетью ряпушку. Лов этот вполне официальный - рыбнадзором разрешено на лодку 75 метров сетей. Полчаса езды от Гирваса на НИВЕ - сначала по асфальту, затем по лесной дороге до деревеньки, где живут только летом, дачники - и мы на берегу Сундозера, где тесно от стоящих лодок. Мои спутники - пенсионеры, перетаскивают в деревянную лодку корыта с сетями и ставят мотор. Вскоре мы выходим на озеро. Несмотря на солнечную погоду на озере довольно холодно - я мерзну в свитере и теплой куртке. Все озеро - в белых пятнах "плавучих якорей" - привязанных к грузу пустых канистр и пластиковых бутылок, которыми отмечены места для установки сетей. Для меня берег озера выглядит однородным на всем своем протяжении, однако пенсионеры прекрасно ориентируются здесь. С заглушенным мотором лодка плавно подкатывает к месту, где установлен их "плавучий якорь". Отсюда начинают ставить сеть. Вначале вытаскивают груз, затем, достав из корыта, привязывают к "плавучему якорю" первую из сетей, надетых петлями на рогульки. И дальше начинается работа - один гребет, второй спускает петли сети с рогульки. Поражает слаженность действий гребущего и ставящего - несмотря на сильный, порывистый ветер, лодка движется равномерно при установке сети или стоит на месте, когда ставящий привязывает к сети поплавок-бутылку, связывает вместе сети, или просто распутывает схлестнувшиеся петли. Последним устанавливается груз, удерживающий сеть. Я тихо сижу на корме и замерзаю, поскольку все, что я могу делать - так это фотографировать. А такая "работа" не больно-то согревает. Наконец, сети поставлены, мотор заведен и мы возвращаемся на берег, встретив по пути несколько лодок, которые либо возвращаются, как и мы, после установки сетей, либо выходят их ставить. Оказывается можно ставить сети и одному - просто надо отпускать лодку по ветру и пошевеливаться. Мне показывают северный берег озера и говорят, что ветер завтра подует оттуда, поскольку этот берег видится ниже, чем другие. А я вижу только красоту темно-синей воды, обрамленной оранжево-зелеными берегами, под ослепительно голубым небом.
    Следующим утром я еду на Кивач, затем в Петрозаводск - в гости. Утро встречает первым заморозком и легким снежком. Зато ясно, и поворот на Кивач встречает меня утренним солнцем. Полянки и болотца в лесу у дороги серебрятся инеем. Дорога в этот час пуста и я спугиваю нескольких глухарей, один из которых садится неподалеку на верхушке дерева. Навожу свой новый фотоаппарат на это дерево, зуммирую и делаю снимок. Однако, камера дергается у меня в руках и на снимке получается только глухариная шея. Жаль, так как второй снимок глухарь сделать не позволяет и улетает глубже в лес. Как они только летают, эти огромные птицы.
    Женщина - страж ворот, выходит из домика и меняет мои двадцать рублей на билет и памятку. Я заезжаю на знакомую площадку. Ниже, у летнего кафе стоят две московские машины, в которых кто-то спит - наверное, проводили ночь здесь, у водопада. За год здесь ничего не изменилось. Водопад по случаю заморозка парит - и смотрится, как в тумане. Осень в этом году припозднилась и лес кругом все еще красно-желтый и, отражаясь в воде ниже водопада, создает впечатление пылающего глубоко под водой пламени. Вновь я хожу вдоль водопада и фотографирую его с разных точек. Впрочем, вскоре мое занятие прерывается появлением под смотровой площадкой группы более серьезных фотографов, вооруженных штативами и большими фотокамерами. Чтобы не мешать снимать им безлюдный водопад, я ухожу. Иду в музей, который еще закрыт на замок. Судя по расписанию работы - для музея уже пришла зима. Ну что ж - значит уже пора ехать в Петрозаводск. 
    Прощаюсь с Кивачом и вскоре уже еду по М18. На заправке под Кондопогой нет 92-го бензина. Проезжаю дальше и останавливаюсь сфотографировать Кондопожские заводские трубы над заливом. В Петрозаводск въезжаю "с черного хода" и, как обычно, в незнакомом городе, теряюсь. С помощью расспросов и объяснений вроде: "после третьего светофора направо..." наконец-то нахожу нужное мне Ключевское шоссе. Да вот беда, к домам, куда мне нужно попасть, съезда с шоссе нет. Еще раз расспрашиваю на бензоколонке, разворачиваюсь на дороге и еду обратно. Нужную дорогу нахожу на интуитивном уровне, ориентируясь на группу пятиэтажных домов. Подъезжаю к одному из них и спрашиваю у прохожего, где мне найти нужный дом. Оказывается, я стою прямо возле него. Дальше все просто - нахожу подъезд, квартиру, знакомлюсь "вживую" (по ИНТЕРНЕТу мы знакомы уже около года), вручаю свои нехитрые гостинцы. Как интересно знакомиться с людьми, с которыми ранее общался, но ни разу не видел. Впрочем, для моей профессии связиста - это явление вполне закономерное: частое общение по телефону в течение долгого времени с людьми - уже их хорошо знаешь, но ни разу не видел. За чаем договариваемся о том, что мне возьмут билет на "Комету" в Кижи - билет нужно брать заранее. И я еду обратно в Гирвас - завтра мне предстоит пробежаться по маршруту Гирвас - Юстозеро - Поросозеро - Суоярви - "Крест скорби" - Пряжа - Гирвас. 
    Раннее утро встречает меня темнотой и первым снегом. На абсолютно пустой дороге, припорошенной снегом, не видно ни одного следа, в лобовое стекло летят легкие редкие снежинки. Приходится внимательно смотреть за дорогой, чтобы не съехать с асфальта. Интересно, а как же здесь ездить зимой? Хотя, наверное, большая часть дороги заключена в снежном туннеле и опасны только открытые высокие места. Первая машина - хлебный грузовик - встречается мне уже у Эльмуса. А вот и Юстозеро, откуда начинается грейдер. Все еще темно, однако сквозь тяжелые облака уже виднеется рассеянный свет и снег прекращается. Подъезжаю к большой луже на дороге - здесь через дорогу течет ручей. Выхожу из машины и внимательно осматриваю лужу с помощью фонаря. Лужа, к счастью неглубокая и с каменистым дном. Проезжаю ее без проблем. Начинает рассветать и к Совдозеру я подъезжаю уже под серым небом. В прошлый раз я вернулся отсюда на дорогу Юстозеро - Медвежьегорск, а сегодня я поеду дальше. Миновав Совдозеро, через несколько километров вижу слева от дороги красивое озеро, с островком. Поленившись выйти из машины, поворачиваю налево в открывшийся прогал, чтобы выехать на большую поляну. Неожиданно машина ныряет вниз левой стороной, затем переднее колесо тяжело вползает на край ямы, в которую я попал, а машина, заглохнув, намертво застревает. Завожу машину и, газуя, пытаюсь выехать из ямы. Не получается. Дожидаться другой машины на этой дороге придется долго. Выхожу из машины, вытаскиваю подсос, включаю первую передачу, снимаю правую ногу с педали сцепления и, подталкивая ревущую машину плечом в дверной проем, вызволяю ее из ямы. Здесь она благополучно глохнет,  не заставляя бежать за собой вниз, к озеру. Хорошо, все-таки, что у меня ОКА - более тяжелый автомобиль вытаскивать было бы труднее. И вновь дорога бежит перед машиной - множество поворотов, подъемов и спусков. Вскоре я подъезжаю к Поросозеру, последние восемь километров проехав по асфальту. Дорога идет между домами поселка, близко к озеру, на другом берегу которого, на высоком склоне, белеют присыпанные первым снегом крыши домов. Остановившись, через открытое окно машины снимаю озеро и подошедшего вплотную к машине любопытного пса. Дорога, огибая озеро ведет меня дальше. Кончается поселок, а вместе с ним и асфальт. И опять под колеса стелется припорошенный снежком грейдер. И опять повороты, спуски, подъемы. На одном из подъемов машина не вытягивает на третьей передаче, я переключаюсь на вторую - и машина начинает буксовать по снежку, пытаясь заглохнуть. Скатываться задом по извилистому спуску не хочется, перехожу на первую и, играя педалью газа, с трудом заставляю машину схватиться за дорогу. И вот так, натужно гудя двигателем, машина достигает вершины холма.  Перевожу дух, и снова приходит ко мне вопрос - а как же здесь ездить зимой?
    Небольшая деревенька у очередного озера и дорога вновь уходит в лес. Здесь много примыкающих лесовозных дорог, и знаки, указывающие на их назначение. Не знаю, останется ли здесь лес лет через пять. И еще непонятно, кто же валит лес, если леспромхозы карельские разваливаются...
    В километрах двадцати от Суоярви проезжаю живописную речку, за которой вижу замшелые каменные ступени. От строения остался только замшелый же каменный фундамент. Погода начинает улучшаться, времена проглядывает солнце и все больше синевы становится на небе. Окружающие пейзажи сразу же начинают становиться ярким и насыщенными красками - синяя вода озер, розовато-белые буруны горных речек, красные и желтые деревья у дороги, оранжевые ковры опавших листьев на деревянных мостах. На мое счастье, осень задержалась в этом году, чтобы порадовать меня своими красками.
    По асфальту въезжаю в Суоярви, еду все время по главной дороге, поглядывая в атлас Карелии. Останавливаюсь у магазина - купить газировки. За Суоярви снова начинается грейдер, на котором идут ремонтные работы, стоят грузовики и дорожная техника, оставляя для проезда узкие полосы. Пропускаю встречный джип с московскими номерами, идущий на приличной скорости. Дальше дорога неплоха и можно ехать быстро. Однако, после того, как я обгоняю грейдер, волокущий за собой на тросе огромное колесо от БЕЛАЗа, дорога становится похожа на стиральную доску. Скорость передвижения падает, машина отчаянно дребезжит. И тут еще в салоне начинает пахнуть бензином. Останавливаюсь, проверяю под ковриками - сухо. Слава богу, бензопровод цел. Открываю багажник - на дне мокро от бензина. Оказывается, алюминиевая канистра пробита шурупом, которым прикручен подкрылок и который я так и не собрался откусить за все время владения машиной. Дырочка микронная, но все вокруг нее исклевано шурупом - езда по кочкам не прошла даром. Выливаю все, что можно, из канистры в бензобак и кладу канистру с остатками бензина набок, дырочкой кверху. Надо было брать стальную канистру.
    Через пару десятков километров вижу микроавтобус, стоящий в раздумье перед большой лужей. Пока я осторожно объезжаю его и притормаживаю перед лужей, из-за микроавтобуса появляется мужичок и просит меня подбросить его до Питкяранты. Думая, что это водитель, сажаю его и спрашиваю, что случилось с машиной. В ответ он говорит, что с пьяными дураками никогда больше ездить не будет. Оглядываюсь - за рулем сидит водитель и безучастно смотрит на нас. Вспоминается фраза из анекдота: " А куда она из колеи денется..." Говорим с попутчиком о машинах, о дорогах, о жизни. Все то же - постоянной работы нет, зарабатывает чем придется, о дороге от Петрозаводска до Подпорожья через Ладву - Пай он тоже ничего не знает. Незаметно, за разговорами, доезжаем до "Креста Скорби", от которого начинаются асфальтовые дороги.     Пока я фотографирую крест, моего попутчика подбирают два деда на "Запорожце". Махнув ему рукой отъезжаю и я - по дороге на Пряжу. Перед этим доливаю в бак остатки бензина из канистры и ставлю ее рядом, чтобы оставить ее где-нибудь на придорожной  стоянке, где будет место для мусора. Дорогу здесь сделали недавно и она, особенно после грейдера, напоминает автобан - гладкий асфальт, яркая белая разметка, нарядные ограждения по краю дороги, новенькие, "с иголочки" указатели и таблички с названиями рек и населенных пунктов. Давно выбившись из графика, лечу по этой дороге. За все время меня обгоняет только одна иномарка, которая идет, по-моему, за 150! Одна беда - реки, над которыми стоят новые мосты, как будто потеряли свое очарование и стали каким-то не такими, как я их видел два года назад. А ведь я ехал сюда, чтобы еще раз посмотреть на них.
    Где-то у Ведлозера сажаю в машину семейную пару. Они едут в Эссойлу. Довожу их до Крошнозера и уезжаю, увозя в машине стойкий запах перегара. Вскоре доезжаю до Пряжи, и по хорошо знакомой дороге еду до Шуйской, откуда ухожу на Гирвас. Настроение хорошее, еще светло, и я без всякого стеснения обгоняю по дороге пару попутных иномарок, долго выбирая место для обгона. На мое счастье - гаишников сегодня здесь нет, дорога без больших повреждений, и всяких неожиданностей, вроде упавшего дерева или задумавшегося лося, мне не встречается. Для ОКИ, несущейся со скоростью более 110 км/ч по довольно извилистой дороге, подобные встречи были бы не очень приятны. Я остаюсь доволен этим маршрутом, хотя хороших фотографий сделано немного. Зато в памяти останутся мелькнувшие за стеклами машины моменты - летящие в темноте снежинки, фонтан брызг из-под колес при проезде ручьев под Совдозером, рассвет над озером, заснеженные крыши домов над Поросозером, бесконечные спуски - подъемы - повороты, ярко-синяя вода реки с бурунами на камнях  в Лоймоле, нарядные деревянные мосты над реками, рыжие леса и придорожные болота... Карелия подарила мне еще один замечательный день.

3. Петрозаводск и Кижи.

     В Петрозаводск я выезжаю рано утром, через день после пробега Гирвас - Суоярви - Пряжа - Гирвас, проведя предыдущий день на Суне ниже Поор-порога в безуспешных попытках поймать щуку на спиннинг. Ничего, кроме потерянного ножа и пары блесен, да нескольких фотографий водопада на Поор-пороге, сделанных с высокого берега Суны, тот день мне не принес. В Петрозаводск я приезжаю, когда уже становится светло. Снова чаепитие, инструктаж о том, как добраться до речного вокзала - и я отправляюсь, уже на маршрутке, до площади Кирова с  театром на ней, напоминающим Большой театр в Москве. Отсюда - рукой подать до речного вокзала - два поворота за угол. Посетив речной вокзал и, не найдя там ничего интересного,  иду на посадку на "Комету" до Великой Губы. В "Комете" сто четырнадцать мест и все они заняты. Люди самые разные - военные, едущие к месту службы, туристы-рыбаки, реставраторы, такие же праздные туристы, как и я, едущие на Кижи, местные жители, едущие из Петрозаводска домой и группа японцев. В водном транспорте меня укачивает, поэтому принимаю таблетку от укачивания, которой меня снабдили сегодня утром и засыпаю в своем кресле. Просыпаюсь, когда капитан по радио объявляет, что мы прибыли в Сенную Губу, а потом начинает рассказ про Кижи, которые мы уже должны видеть из иллюминаторов, если, конечно, они не запотели. Заканчивается рассказ просьбой к местным жителям пропустить при выходе в Кижах японцев, которые заплатили восемьсот пятьдесят рублей за эту экскурсию и надо бы им дать побольше времени. Спасибо японцам - в конце капитан объявляет, что по случаю японской экскурсии обратное отбытие "Кометы" задерживается на полчаса. Кижи встречают сильным ветром и серым небом. Все мы идем по деревянной дорожке до кассы. Там я беру билет и оглядываю группу японцев. Все они пожилые и почти у каждого большой фотоаппарат - так я их себе и представлял...
    От касс иду к церквям, которые вырастают при приближении к ним.  Наверное, при солнце этот ансамбль  смотрелся бы куда красивее, однако увиденное впечатляет. Смотрится и каменный забор, окружающий церкви. Летняя церковь закрыта и обнесена тросами, за которые нельзя заходить. Открыта зимняя церковь, куда и направляется японская группа, щелкая по пути затворами фотоаппаратов. Захожу туда и я - осматриваю высокие залы с иконами на стенах. Странными мне кажутся столь большие церкви на острове, где живет совсем немного людей. Потом, в Петрозаводске, мне объясняют, что в церкви эти люди съезжались с материка, из окрестных деревень. и даже были большие лодки, именуемые кижанками, на которых можно было перевезти и корову. Музей деревянной архитектуры под открытым небом кажется мне не совсем уместным здесь, на краю острова, к югу от ансамбля церквей. Здания и строения, вырванные из своего родного окружения, смотрятся немного сиротливо. Обхожу их все, стараясь сфотографировать с разных ракурсов. Мне очень нравятся северные избы, окна которых возвышаются на пару метров над землей, давая представление о том, какие снега на Севере зимой. Нравятся и северные заборы, сделанные из жердин и напоминающие  тетрадку первоклассника в косую линейку. Впервые я увидал все это в Вологодской области, в далеком 1973...
    Время проходит быстро и уже пора идти на обратный рейс - опоздавший рискует остаться здесь минимум на двое суток - рейсы "Кометы" в эту пору - через день. На обратном пути местная жительница зазывает меня в баню. Я думал - попариться, а оказалось - просто осмотреть открытый для туристов экспонат - с лавками, деревянными ушатами и бочками. Размер бани впечатляет - когда-то с родителями и двумя сестрами мы жили в комнате такого же размера. Правда, в комнате потолки были повыше. Делаю снимок внутри и, подгоняемый аборигенкой, спешу к причалу. На пути обратно прошу двух женщин сфотографировать меня на фоне церквей. Они приехали сюда в перерыве какой-то конференции в Петрозаводске. Обе из Москвы. Они тоже пришли брать билеты заранее, но в кассе что-то сломалось и кассир сказала, чтобы они не беспокоились и пришли на следующий день, к отходу - мол, билеты все равно будут. На следующий день билетов не оказалось, и они смогли поехать на Кижи только с разрешения капитана, приобретя билеты в кассе на борту. На "Комету" мы садимся вместе с подошедшими японцами и вскоре отбываем обратно. Место мне достается у окна, рядом располагается семья. За Сенной губой я вновь погружаюсь в дрему, "Комету" раскачивает, как машину едущую по ухабам, за окном свинцовая вода и серое небо. На подходе к Петрозаводску небо на горизонте проясняется, светясь за мутными стеклами иллюминаторов кремовой полосой между водой и облаками.
    Обратно, к дому на Ключевском шоссе я иду пешком. Если бы можно было идти по воде,  по прямой линии, то понадобилось бы минут десять-пятнадцать. А так приходится описывать большую дугу, огибая озеро. Осенний Петрозаводск дарит мне по пути еще несколько красивых видов. Меня угощают обедом, после которого я отправляюсь знакомиться с организацией, в которой я "широко известен в узком кругу..." - благодаря нескольким карельским фотографиям, которые подарил для вновь организуемого сайта о Карелии. Здание организации находится в центре Петрозаводска, в одном из небольших флигелей старинного архитектурного ансамбля, обнимающего кольцом площадь Ленина. В здании высокое крыльцо, толстые стены и очень жарко. Поэтому чаепитие в честь встречи устраивается в прохладном подвале, войти в который можно только с поклоном из-за низких притолок. Пока мы пьем чай, содержимое моего фотоаппарата перекачивается на один из компьютеров. Может пара-другая моих фотографий появится на новом сайте в будущем. На прощание мне дарят календарики с видами  карельских сейдов и лабиринтов и большую картинку, отпечатанную с моей фотографии с видом на Суну ниже Кивача. Из-за довольно низкого разрешения моего прежнего фотоаппарата, картина вблизи кажется написанной крупными мазками кем-то из художников-импрессионистов. Потом мне рисуют и объясняют, как выехать на дорогу, ведущую в Гирвас. Объяснение оказывается настолько хорошим, что я выезжаю из города ни разу не остановившись и не повернув не в ту сторону. Уже темнеет, и до Гирваса я добираюсь не спеша, вспоминая неплохо проведенный день.

4. До свидания, Карелия!

     В последний день я снова брожу вдоль Суны со спиннингом, навестив водопад. Когда-то вода изливалась вниз по деревянному желобу, сделанному из массивных бревен. Теперь бревна подгнили, сдвинулись и вода бежит по обе стороны почерневшего от времени желоба. Шум водопада кажется похожим на шум прибоя - он то затихает, то становится громче.  От водопада иду вдоль левого берега, забрасывая спиннинг. Меняю блесны - но ни одной поклевки нет. Впрочем, я не жалею - наслаждаюсь осенней природой и вновь погода дарит мне солнце, пробивающееся сквозь тучи, оранжевую листву деревьев, отражающуюся в синей воде озера, шуршащие от ветра камыши у берега. Затем я поднимаюсь на высокий берег и вновь снимаю водопад и речной разлив сверху. Потом иду к своей машине, оставленной немного подальше в лесу. Вечером мне ехать в Петрозаводск, откуда рано утром я поеду домой.
    Из Петрозаводска я уезжаю в половине третьего утра. Для начала, заблудившись, совершаю "круг почета" по спящему городу, спрашивая дорогу у редких таксистов, сидящих в своих машинах в ожидании ранних пассажиров. Наконец, город остается позади. Останавливаюсь на посту ГАИ и уточняю дорогу - я еду на Вознесение. Гаишник проверяет документы и желает мне счастливого пути. Дорога за городом обледеневшая и быстрой езды не получается. Асфальт заканчивается с началом Ленинградской области. На грейдере машину тоже слегка таскает, иногда на дороге попадаются приличные ямы. И не мудрено - здесь тоже много убегающих в лес лесовозных дорог, кое-где у начала этих дорог стоят вагончики или возвышаются штабеля бревен. Несмотря на небыструю езду в Вознесение я приезжаю как раз к подходящему парому. Десять минут в ожидании парома болтаю с местным мужичком. Но вот паром разгрузился и я и еще одна машина заезжаем на палубу. Паром здесь нынче другой, чем был два года назад. Но, как мне сказал недавний собеседник, старый паром, поменьше, готовят к зиме. За паром приходится отдать сто рублей. В 2002-м было тридцать. Инфляция, однако... Переправа занимает немного времени. В темноте угадываются просторы Свирской губы, темная вода тихо плещет о борт парома. Из Вознесения проложен асфальт до дороги Подпорожье - Вытегра. И снова грейдер  - местами просто ужасный. Там, где ям много - ехать можно со скоростью не более 30-40 километров в час. Машина отчаянно дребезжит и, кажется, вот-вот развалится. Даже грузовики и автобусы ездят здесь не быстро - мне приходится их обгонять. Немного асфальта под Вытегрой - и вновь грейдер, пробирающийся сквозь вологодские леса. Выезжая из очередного поворота, в предрассветном сумраке, почти не освещаемом забрызганными грязью фарами, я вижу впереди сидящее на дороге животное. Собака? Подъезжаю метров на пять. Да это же глухарь! Прилетел на дорогу поклевать камни. Машины он совершенно не боится, но, когда я выхожу из машины, чтобы его сфотографировать - он, медленно и с достоинством, поднимается в воздух и улетает в лес. На протяжении нескольких километров я встречаю еще несколько этих больших птиц, но фотографии не поучаются - темно, и после грейдера трясутся руки. Где-то у деревни Рюмино начинается асфальт и заканчиваются мои мучения. Теперь асфальт будет до самого дома. Все интересное уже осталось позади. 
    В Липином Бору я заправляю машину. К Вологде подъезжаю на час ранее намеченного времени и... теряю больше часа, стоя на переезде на объездной. По железной дороге в обе стороны, один за другим, идут товарные поезда. Дорога до Ярославля не запоминается ничем, видимо потому, что еду я почти все время со скоростью около ста двадцати километров в час. Ярославль вновь миную по объездной, уже хорошо знакомой, дороге. Незадолго до Переславля присоединяюсь к длинной колоне машин, возглавляемой медленно ползущими впереди лесовозом и трубовозом. На Переславльской объездной лесовоз уходит налево, а я ползу за трубовозом, который никак не получается обогнать. На выезде из Переславля, измученный долгой медленной ездой, я глупо попадаюсь прямо на гаишном посту - пытаясь обойти вроде бы пропускающий меня ИЖ - слегка выезжаю на встречную. Этого вполне хватает, чтобы потерять пятнадцать минут времени и расстаться с тремястами рублями, чтобы не приезжать потом за правами на разбор в Переславль. Больше меня никто не останавливает, и от Верхних Двориков до самого дома я доезжаю быстро. Вот и закончилось мое очередное свидание с Русским Севером. До следующей встречи!