Отчеты

Колгостров.

Фотоотчёт

    "В России нет дорог - только направления"

    Давно я уже не рыбачил, разъезжая больше в поисках впечатлений и новых мест. И вот теперь мне остро захотелось побросать спиннинг, посидеть в лодке с удочкой, глядя на поплавок в ожидании его движения вбок-вниз, почувствовать сопротивление бьющейся на крючке рыбы. И чтобы народу вокруг было не слишком много. Оставалось только выбрать такое место, чтобы удобно было соединить первый и третий этапы моей поездки. Ну, рыбалка-рыбалкой, но и увидеть что-то новое тоже хотелось. Всплыли в памяти Висячие озера, которые давно уже интриговали меня, манили к себе волшебным созвучием с одним из чудес света - "висячими садами Семирамиды". Выбор пал на Колгостров, где я уже бывал четыре года назад.
    И я позвонил Дмитрию Патёме. Поскольку в желаемое мною время все места уже были заняты, я решил провести там несколько дней в самом конце августа, перепланировав свой график. Не хотелось платить трансфер за доставку хозяйской машиной - он был бы равен всей остальной сумме, затрачиваемой на проживание на Колгострове. Конечно, если бы я ехал в компании из нескольких человек, эти расходы не были бы столь значительными. Но я ехал один... Несмотря на то, что сумма трансфера кажется непомерно большой, она, как мне кажется, вполне оправдана. В этом убедила меня сама дорога до Колгострова - самому находиться за рулём совсем иное дело, чем ехать пассажиром. Самыми весомыми аргументами стали последние пять километров в ночной темноте на пути туда и въехавшее в бампер бревно мостика-гати на обратном пути. Ну, а пока на мой вопрос Дмитрий ответил: "На Ниве - проедем!" Вот так, уточнив у Дмитрия, что для длинной Нивы дорога проходима, я решил сэкономить, тем более, что Дмитрий обещал мне дать проводника.
    И вот, завершив первый этап своего путешествия посещением музея подводной лодки в Вытегре, я отправился в Кондопогу, чтобы стартовать оттуда в тот же день на Колгостров. Выехав, я позвонил Дмитрию, но его телефон оказался вне зоны связи. Удалось связаться с ним только на пароме в Вознесенье. Договорились встретиться в Кондопоге после пяти часов вечера. Времени до встречи оставалось много и я ехал не спеша, заработав по пути две сотни на бензин - подвёз голосовавшего в Шелтозере дядечку до Петрозаводска, хотя денег с него я не просил. Остановился в Янишполе перебортировать шину на заднем колесе - внутренняя её поверхность почему-то сильно стерлась. Пока на шиномонтаже возились с колесом, я успел неплохо отобедать в расположенном рядом кафе. Но все равно, по приезде в Кондопогу оставалось ещё много свободного времени, которое я потратил на обход магазинов и покупку еды, питья и замены забытым дома мелочам вроде миски. Купил я себе и сим-карту местного Мегафона. А что, у всех друзей он есть, пусть и у меня будет. Глядишь, и выручит в трудный момент. А ещё я полюбовался на площадь перед ледовым дворцом, церковью-новоделом и огромным флагом России на горке напротив церкви. Любоваться пришлось из машины, поскольку к тому времени в Кондопоге пошел сильный, совсем не похожий на северный, дождь.
    Дождь прекратился и тогда подъехали Дмитрий с сыном Колей на Жигулях. Сходил с ними вместе в магазин - им тоже надо было закупить еды-питья. Потом они перегрузили свой багаж из Жигулей в Ниву и мы потихоньку поехали. Был уже седьмой час вечера. До Кедрозера добрались без проблем, хотя дорога и оставляла желать лучшего - многовато было на ней ям и колдобин. Наконец, после какого-то перекрёстка Дмитрий сказал: "Ну, вот сейчас дорога получше пойдёт". Не надо бы было это ему говорить - тут же Нива влетела правым колесом в незамеченную мной предательскую яму. Упала вниз и тут же её снова подбросило вверх. Подобное уже случалось со мной в этой поездке - тогда отвалилось левое ухо, к которому крепилась защита картера. Защиту мне тогда прикрутили на место в сервисе у мотеля "Вояж" под Кондопогой. Теперь отвалилось правое ухо - это подтвердилось километров через двадцать, когда мы сделали небольшую остановку.
    На всём своём протяжении дорога лучше не становилась - относительно хорошие участки чередовались с разъезженными лесовозами участками возле двух новых делян. Где-то неподалёку от Михеевой Сельги увидел стоящие в поле новые вагончики-балки. Судя по всему, вагончики пока пустовали. От них куда-то в лес уходила даже не дорога, а колея для больших грузовиков. Дмитрий пояснил, что здесь будет вестись строительство Лижемского карьера, но добытое в карьере будет вывозится водным путем. А балки - для строителей. Потом на дороге появились огромные лужи. Я побаивался поначалу переезжать их не глядя, но Дмитрий обнадежил меня, сказав, что эти лужи не страшны. И действительно, несмотря на свои внушительные размеры, лужи были неглубоки и с ровным дном.
    Потихоньку начинало темнеть и в опускающихся сумерках мы подъехали к болоту. В одном месте, где гати были плохо видны, из машины вышел Коля и руководил проездом. А потом, когда уже совсем стемнело, началось самое страшное. Тут и там из дороги, вплотную окаймленной густыми кустами, выпирали камни разнообразных форм и размеров. Теперь я вёл машину совсем медленно - идти пешком было бы быстрее. Дмитрий направлял моё движение, приговаривая, что Нива - хорошая и проходимая машина, а тот или другой камень - ерунда. Но у страха, как известно, глаза велики. Особенно в темноте, когда, вырастая в свете фар, каждый камень кажется непреодолимой преградой. А уж звучные удары о корпус машины и вовсе приводили меня в состояние, близкое к полуобморочному. Каким-то образом мне удалось миновать большинство трудных мест и лишь раз я наехал днищем на камень. Дмитрий посоветовал сдать назад, и я было начал это движение, да вспомнил про оторванную защиту, которая могла теперь свернуться в трубочку. Аккуратно и очень медленно подав вперед, я съехал с камня. Облегчение моё был огромным, когда свет фар выхватил конец дороги, упершейся в густую траву, а Дмитрий сказал: "Всё. Приехали".
    Из машины я выходил, как из сауны, рубашка на мне промокла насквозь - настолько сильно было нервное напряжение. И дело не в том, что я бы уж очень жалел машину, просто даже было страшно подумать о том, какие бы неимоверные усилия пришлось бы приложить, если бы с ней приключилось бы что-то серьёзное. Как вызволить машину из этой глуши и доставить её на сервис? Как и где искать запчасти? Терять время и деньги, нервничать...  Меня настолько измотала дорога, что я даже не стал осматривать машину, понадеявшись, что эта поездка не будет иметь для неё последствий. А просто открыл багажник и начал вытаскивать из него необходимое. Работники Дмитрия, прибывшие с острова, встретили нас на поляне и помогли доставить вещи до лодки. Дорога от поляны к берегу была хоть и короткой, но тяжелой. Темень, пробиваемая светом китайских фонарей, хлюпающая под ногами вода и колеи, разъезженные лесовозами, доставлявшими на берег брёвна для нового дома на Колгострове. Переправа заняла не слишком много времени. Оказавшись на острове, я сразу же завалился спать в выделенном мне домике, оставив разбор вещей и другие дела на утро.
    Утром все встали довольно поздно. Я успел побродить с фотоаппаратом, снимая утренние пейзажи Уницкой губы и многочисленные паутинки с каплями росы. Зашёл также посмотреть и отреставрированную колгостровскую часовню. Снаружи её практически закончили, а вот внутри остались некоторые недоделки. Появилось крыльцо и деревянный навес при входе внутрь каменной ограды. Теперь, надеюсь, эту часовню не будет ждать судьба церкви в Палтоге и многих других деревянных творений, канувших в Лету. Не преминул я и забраться наверх, на колокольню. Уницкая губа оттуда практически не была видна - всё загораживали деревья. Зато полюбовался ещё одной паутиной, сплетенной высоко над землей на сосновой ветке.
    После посещения часовни пошёл поглядеть на строительство нового дома. Дмитрий сказал, что дом строится по проекту, согласованному с местным архитектурным органом и должен будет нести в себе все черты тех домов, что строились здесь от века. Пока же было уложено только четыре нижних ряда брёвен на цементно-кирпичном фундаменте. Я постоял и немного послушал споры-разговоры строителей о планировке и о том, как им делать работу дальше, посмотрел, как крючьями, на катках вкатывают бревно с берега на дом, и отправился копать червей на огород, где росла картошка. Червей в этой каменистой земле оказалось на удивление много и накопать их так, чтобы хватило на пару дней рыбалки, не отняло много времени.
    Затем строители  собрались уезжать в Кедрозеро, и я попросил Дмитрия узнать, не прикрутит ли кто-нибудь из них мне защиту, поскольку я боялся, что полежав под машиной на влажной и холодной земле, могу вновь получить проблемы с поясницей, которые мне здорово осложнили жизнь за месяц до отпуска. Такой человек, к счастью, нашелся, и я отправился вместе со строителями на другой берег. Работы по креплению защиты проволокой не заняли много времени, и  вскоре я уже возвращался на Колгостров, получив совет накачать шины посильнее перед возвращением, чтобы машина не сильно раскачивалась на ходу, переваливаясь с камня на камень.
    А потом мы с Колей  на "Казанке" поехали на рыбалку. Он быстро привез нас на одну из местных луд, где мы попеременно то забрасывали спиннинг, то ловили на поплавочную удочку. Ловля хищника не была удачной - у меня был только один рывок, а Коля недотянул до лодки двух щучек. Зато исправно клевали окуни размером чуть больше ладони. Иногда вытаскивали небольших плотвичек, впрочем, клевали они нечасто. Довольно быстро мы заполнили пойманными рыбами половину восьмилитрового ведра. Солнышко то выглядывало, то снова пряталось за тучи, и таким же был и клёв - то поплавок не успел встать вертикально, а окунь уже сидел на крючке, а то приходилось ждать по нескольку минут очередной поклёвки. И поскольку "трофейных" экземпляров нам не попадалось, решили поменять место и по дороге половить на спиннинг. Когда Коля заводил мотор, ему не понравились обороты холостого хода, поэтому, выехав на простор он заглушил двигатель и начал ковыряться в нём, пытаясь поправить ситуацию. Я в это время немного побросал спиннинг, а когда он закончил свою работу,  сел на сидение в середине лодки.
    Дальше же случилось вот что. Коля несколько раз пытался запустить мотор, но тот заводиться не желал. Тогда Коля дёрнул за шнур, что было сил, и сразу же после этого я впал в ступор, боясь даже шевельнуться. Мотор завелся и так рванул лодку, что Коля полетел за борт, в последний момент уцепившись двумя руками за борт лодки. При этом в лодке остались только его ноги и любая попытка оторвать руку приводила к сползанию за борт. Я смотрел на него, он смотрел на меня. Не знаю, что держало меня на месте - то ли необычность ситуации, то ли боязнь, что лодка перевернется, если я брошусь втаскивать его в лодку, тем самым ещё больше накренив её. Лодка же в это время ходила кругами. Наконец Коля крикнул: "Поставь руль прямо!" Я осторожно протянув руку выправил лодку, которая теперь пошла ровно. Тогда Коля сказал: "Заглуши мотор!". И когда я убрал газ до минимума, а мотор продолжал работать, потихоньку двигая лодку вперёд, добавил: "Кнопку нажми..." Нажать кнопку оказалось делом непростым и мне пришлось снять с неё резиновую заглушку, и только после этого удалось остановить мотор. Тогда уже я сказал Коле: "Залазь в лодку." Но у него ничего не получалось. Несколько моих попыток вытянуть его за одежду или руку тоже не увенчались успехом. Наконец, приспособившись, я ухватил его за одежду на плечах и спине и лишь тогда кое-как удалось вернуть его внутрь. Оказалось, что он всё это время сидел задом на крыле лодки, о наличии которого я напрочь позабыл, и считал, что только тонкое ребро борта удерживало Колю от падения в воду. А потом мы глядели друг на друга и смеялись, и не могли остановиться.
    Спустя некоторое время Коля вновь завёл мотор, но идти под мотором пришлось недолго - вылетела шпонка. Починиться на ходу не получилось и мы пристали к одному из многочисленных здесь островков, где Коля вплотную занялся мотором, а я, взяв спиннинг, отправился побросать его с берега. И уже второй заброс увенчался успехом. Хотя сначала мне подумалось, что я зацепил преизрядный кусок озерной травы, росшей здесь в изобилии. Однако это оказался щурёнок-"карандаш". Я вернулся к Коле, у которого ничего не получалось с мотором и мы решили сплавляться к Колгострову по ветру и течению, попутно забрасывая спиннинги. Изредка, пользуясь веслами, мы отводили лодку от больших камней или мелей и продолжали безрезультатно зашвыривать блёсны в озеро. А потом на веслах подошли к причалу на Колгострове. Пойманную рыбу для нас закоптили работники Дмитрия. Она показалась мне очень вкусной и её оказалось так много, что мне удалось ещё угостить моих друзей, с которыми я встретился через пару дней в Петрозаводске. Этот день завершился дружеским ужином в домике Дмитрия.
    На следующий день мы втроём отправились на Висячие озёра, взяв на буксир легкую весёльную лодку. Утро выдалось туманным, но над Колгостровом туман вскоре развеялся, оставшись висеть над лесом противоположного берега и над водой в проливах. Сквозь этот туман нам пришлось пройти, прежде чем мы вышли из Уницкой губы в Онегу. Обычный густой туман, в котором вязнут взгляды и звуки, со стороны являл собой чудесное зрелище. За сверкающей золотыми солнечными бликами синей водой стояла стеной молочно-белая туча, через которую смутно проглядывались небольшие островки, поросшие деревьями. Над белой стеной возвышалось синее-синее небо с легкими белыми облачками. Заложив широкую дугу, чтобы обойти подводные камни луд, Дмитрий направил моторку к дальнему берегу, от которого и начинался путь к Висячим озерам.
    После того, как мы пристали к берегу, оказалось, что первое, нижнее озеро из каскада находится метрах в тридцати от берега Онего и метрах в трёх-четырех выше его. Мы вытащили на берег весёльную лодку и понесли её вверх по склону. Было это довольно тяжело,  и мы решили облегчить себе задачу, вытащив сидения и слани. После этого лодку стало легче тащить, и вскоре она уже покачивалась на гладкой воде первого озера. Было это озеро не очень широким, но зато весьма длинным, так что обходить его по глухому лесу стало бы сложной задачей. Ближний к Онего берег озера был низменным и слегка болотистым. В нескольких метрах правее того места, где мы спустили на воду лодку, из озера вниз шло русло ручья, через который лишняя вода из озера сливается в Онего. В момент нашего посещения ручей был пересохшим, и в самом его начале было насыпано что-то вроде маленькой дамбы - наверняка, дело рук туристов.
    Мы переправились на лодке через озеро и пристали к берегу, который являл собой круто обрывающуюся к воде скальную гряду, поросшую беломошником и соснами. Лодку наверх решили не затаскивать, а поднялись сами. Здесь, на сухих белых мхах в изобилии росли грибы. А метрах в пятидесяти к востоку начиналось второе висячее озеро, которое было выше первого уже метров на десять. Было оно пошире, но берег его, такой же низменный, как и у первого озера, густо зарос кустами и деревьями. И это озеро было вытянуто на пару-тройку километров с севера на юг. Перекусив на гряде и немного отдохнув, мы разошлись «по интересам». Дмитрий отправился на сбор грибов, а мы с Колей, облюбовав место на озере между двумя мелями, поросшими водяной травой, занялись рыбалкой. И снова блесение было безрезультатным, а на поплавочные удочки ловились небольшие окуни и плотва. Потом я высадил Колю на берег, где он продолжил занятия со спиннингом, а сам ещё немного подергал окуней, клёв которых становился всё более вялым. Наконец, пришло время возвращаться – на Колгострове нас ждала баня.
    Обратный путь был уже не так интересен – стены тумана давно исчезли, небо с севера стали затягивать сплошные облака, идущие с севера, и условия для фотографии показались мне не благоприятными. Поэтому я лениво наблюдал за удаляющимися и приближающимися берегами, за пенным следом оставляемым лодкой и неравной борьбой Коли, сидевшего за рулем, с заносами буксируемой лодки, которая иногда, словно возгордившись, начинала обгон буксирующего судна. Один раз я взялся за фотоаппарат – уж больно четким был цветовой переход на воде между отражением синего неба и серо-белого полога сплошных облаков. Вскоре мы прибыли на Колгостров и я, подготовившись к завтрашнему дню, отправился в баню, где мы попарились совместно с Дмитрием. Я так хорошо попарился, что отказался от приглашения на ужин и отправился в свой домик, где уснул, едва прикоснувшись головой к подушке.
    И вот наступило раннее утро последнего дня моего пребывания на Колгострове. Утро выдалось хмурое, но без дождя. Одевшись и наскоро попив горячего чаю, я взял маленькую весёльную лодку и отправился на луду, указанную мне вчера Дмитрием – попытаться поймать самого большого окуня. К сожалению, и в это утро клёв был не очень. И как я ни старался, меняя места и глубину спуска – брал, да и то с перерывами, только небольшой окунь. Когда же я заплывал подальше и, отдавая лодку на волю ветра и течения, пытался забрасывать спиннинг и к корягам, и в траву, и в глубокую воду – результата не было. Так и остался «карандаш» моим единственным щучьим трофеем в этом году.
    Незаметно приблизилось время отъезда, и я с сожалением начал грести к острову. Лодка шла очень легко, но была настолько верткой, что стоило только отпустить весла, как она немедленно начинала ходить кругами. Это не помешало мне прибыть на причал вовремя, собрать свои вещи и проститься с Колгостровом.  Да ещё я успел получить рецепт замечательного рябинового варенья, которым меня угостил Володя -  один из работников Дмитрия. Дело было так – на крыльце домика, где жили работники, стояли вёдра с красной ягодой, мокнущей в воде. Издали мне казалось, что это брусника, и я спросил Володю о рецепте. Но выяснилось, что это была обычная красная рябина, из которой варят варенье, предварительно вымочив ягоды. И я тут же был угощен уже готовым вареньем, горьковато-сладкий вкус которого мне очень понравился.
    Вот и закончилось моё пребывание на острове – лодка отвезла нас к противоположному берегу, где на горке стояла моя Нива. Мы погрузили вещи в Ниву и неспешно поехали в обратный путь. Сначала я просил Дмитрия направлять мои действия на всём пути, но они с Колей настолько увлеклись соревнованием «кто больше увидит грибов на обочине», что мне постоянно приходилось отвлекать Дмитрия от этого занятия вопросом: «А как тут проехать?» Но мало-помалу я свыкся с дорогой и уже обращался к нему значительно реже. И ехал, хоть и очень медленно, но зато гораздо спокойней. Остановиться и выйти из машины пришлось только у мостика-гати с разломанным пополам бревном, миновать которое правым колесом было никак нельзя, без того чтобы не съехать левым в болото или в здоровенную щель между брёвнами. И хотя мы приняли меры, проверив гать и аккуратно уложив половинки, скрепленные скобами с соседними бревнами,  и Коля руководил проездом – всё равно, злосчастная половинка, поднявшись вверх, с силой ударила куда-то в переднюю часть машины. Но всё обошлось, и мы поехали дальше. Камни, наконец, закончились, болото осталось позади и мы, потихоньку увеличивая скорость, покатили в Кондопогу.
    В Кондопоге я простился с Дмитрием и Колей и покатил в Петрозаводск, где Юра уже снял двухместный номер в «Северной». Вот там, уже после того, как заселился в гостиницу и прогулялся с Юрой по Петрозаводску, увидел, подойдя к своей Ниве, что правый клык переднего бампера задрался вверх. Я вправил его ногой и потом заглянул вниз - чёртово бревно оставило свой след на моей Ниве, как воспоминание о пребывании на Колгострове.