В Карелию - вернуть весну.

Отчеты

Я еду вслед за весной.

Фотоотчеты о поездке: Кириллов; От Прокшино до Гирваса; Гирвас и Кивач; Вокруг Ладоги - 1; Вокруг Ладоги - 2;

Предисловие.

"Длинной-длинной серой ниткой
стоптанных дорог
штопаем ранения души"
(Ю. Визбор "Ночная дорога")

Эта поездка была запланирована еще в прошлом году, в период распределения отпусков на работе. С учетом майских праздников из семидневного отпуска получалось полновесных одиннадцать дней. Изначальным желанием было вновь повторить прошлогоднюю встречу с Карельской весной - не забылись Колгостровские ярко-синие вода и небо, ласковое солнце и холодный ветерок от забитых льдом заливчиков Уницкой губы. Хотелось также проехать и грейдером Юстозеро - Суоярви, который оставил неизгладимые впечатления во время октябрьской поездки в 2004 году. Затем, после встреч в клубе "Русский Север", появилось желание объехать вокруг Ладоги - так сформировался один из маршрутов этой поездки. После зимней поездки на Рождество в Калевалу решено было побывать там и в другое время года, а также и проехать новыми, еще неосвоенными путями. В довершение всего - после новогодних каникул у меня появились и проблемы личного свойства, вызвавшие некий душевный разлад и не имевшие никакого разрешения, кроме как сглаживания их с течением времени. Так что, дальняя дорога здесь приходилась как нельзя кстати. И последние дни перед отпуском я уже думал только о том моменте, когда я сяду, наконец, за руль, и все мои напасти будут уноситься от меня прочь, а сам я буду двигаться на Север, догоняя неспешную северную весну. За неделю до начала отпуска я побывал на Оке, увидев весну средней полосы, со стоящими по колено в воде разлива деревьями, с редким пятнами зернистого синеватого снега в лесу, с текущими полноводными ручьями и ярко раскрашенными удодами, которых я впервые наблюдал вживую в приокском лесу. Наконец, прошла и эта неделя, и я отправился в путь. Поездка эта была разбита на две половины - в первой я выступал "соло", а после четвертого мая мы должны были воссоединиться с Юрием для "решающего броска на Север" - в Калевалу.

Вторая встреча весны. "Одиночное плавание".

    Выехал я из Пушкино 28 апреля, в три часа дня. На первом этапе мне предстояло проехать до Гирваса, куда я должен был завезти передачу. Там, в хорошо уже знакомом доме, я останавливался не раз. Увы, мне уже никогда не суждено увидеть Ивана Сергеевича, отца моей коллеги по работе и хозяина дома, где мне всегда были рады. Известие о его смерти было для меня неожиданным, потому что, несмотря на свой возраст, он был полон сил и жизни. Наверное, уход хороших людей всегда преждевременен.
    На этот раз я решил наконец-то не "гнать лошадей" и не изматывать себя большими перегонами. Поездив несколько раз с Юрием, я оценил его формат поездок, с неспешной ездой и остановками в гостиницах. Для меня такой формат, правда, всегда был дороговат, но в этот раз денег было достаточно для того, чтобы попробовать изменить свой стиль автопутешествий. Итак, первую остановку я наметил в Кириллове, Вологодской области, чтобы утром пробежаться еще раз по монастырю да посмотреть на озеро, которого я в прошлое свое посещение просто не увидел.
    Дорога до Ярославля была неплохой, и даже участок от Верхних Двориков до Переславля был преодолен без мучительного следования за медленно ползущими в гору фурами. А уж от Ростова до Ярославля я просто летел. Правда, ехал я не сильно превышая скорость и часто пристраиваясь в хвост проносящимся мимо меня иномаркам. Здесь я избежал, ставшего уже привычным, штрафа за превышение скорости. Но уйти от этой дурной традиции мне не удалось и на сей раз. Мой штраф ждал меня на КПМ, неподалеку от Вологды.
    Последовав Юриному совету, я пренебрег объездной и проехал через центр Ярославля, ориентируясь по указателям. Это позволило мне сэкономить около двадцати минут, хотя движение в центре было несколько напряженным. В который раз я пожалел, что нельзя остановиться на мосту и сфотографировать волжскую панораму. Но вот Ярославль остался позади и дорога понесла меня в Вологду. Частые вначале населенные пункты попадались все реже, машин становилось все меньше и скорость движения моей машины неуклонно возрастала. Что и сослужило мне дурную службу на границе Вологодской и Ярославской областей. Увлекшись обгоном очередной машины, я пропустил знаки "КПМ" и "50". И тут же последовала расплата. Я провел около двадцати минут в здании КПМ, ожидая, пока мне выпишут штраф и попутно наблюдая работу компьютерной видеосистемы, дающей на несколько мониторов номера проезжающих мимо КПМ машин. Наконец, штраф был выписан и я смог продолжить свой путь. Дальнейший путь до Кириллова прошел без приключений и около одиннадцати вечера я въехал в город. Еще с дороги я позвонил в гостиницу и выяснил, что могу рассчитывать на номер даже без предварительного бронирования. Увидев первого встречного пешехода, я остановился и спросил, где находится гостиница "Русь". Объяснение было весьма толковым, но мне пришлось спрашивать еще раз - у таксиста. Поразило меня то, что оба - и пешеход, и таксист, оперировали понятием "квартал", вместо "перекресток". Я поставил машину возле гостиницы и прошел внутрь, мимо группы местной молодежи, стоявшей у входа. В гостинице работал ресторан, и работал довольно шумно. Поэтому, когда администратор спросил меня, где бы я хотел поселиться ( "пониже или потише") - я выбрал "потише" и получил комнату на четвертом этаже. Как выяснилось позже - это был не самый лучший выбор. Охраняемой стоянки для машин не имелось, поэтому я даже не стал переставлять машину, а только забрал из нее часть вещей и отправился спать. К сожалению, мой номер находился как раз над входной дверью, которая бухала, впуская и выпуская посетителей, как копр, забивающий сваи. Уснуть я смог только около двух ночи.
    Утром я встал позже, чем было намечено, сдал номер и отправился в монастырь. Было довольно рано, и в монастыре было совсем немного людей. Там я познакомился с двумя дамами, которые увлеченно фотографировали фотоаппаратом-мыльницей. Когда мы разговорились, выяснилось, что  обе они из Подмосковья - из соседнего Щелково, и приехали сюда с группой туристов из клуба по интересам, но вся группа, утомленная переездом, еще спит. А они вот очень любят фотографировать колокольни и им очень нравится вид на монастырский берег Сиверского озера. Побродив немного по монастырю и не найдя выхода к озеру, мы обошли монастырь с западной стороны и вышли к озеру, большая часть которого еще была покрыта льдом. Вид был действительно красив, а небо было по-весеннему синим и прозрачным. Здесь мы расстались и дамы отправились в гостиницу к группе, а я шел вдоль монастырских стен, любуясь видами и наслаждаясь хорошей погодой. Вход в монастырь со стороны озера я все же нашел, через него вернулся на монастырское подворье и побродил немного в северной части монастыря. Монастырь живет - я видел парники, следы хозяйственных и реставрационных работ на подворье. Затем я прошел в юго-восточный угол монастыря, но, увы, пройтись по галерее на монастырской стене мне не удалось - на дверях, ведущих на стену висел большой замок, хотя время открытия, указанное в расписании, давно уже наступило. Осмотрел я и деревянные церковку и мельницу, привезенные во двор монастыря когда-то давно и стоящие там, как музейные экспонаты. Церковку реставрировали и она была в лесах. Затем я отправился к выходу, где вновь встретился с утренними дамами. Правда, теперь они были уже вместе с другими своими одноклубницами (мужчин в клубе, по их словам, можно пересчитать по пальцам). На сей раз мы попрощались окончательно и пожелали друг другу доброго пути.
    Вскоре я выехал из Кириллова, и путь мой лежал на Север - в Карелию. Проехал я и мимо мест, где впервые прикоснулся к Русскому Северу - Липин Бор, Остров, Матвеевская. Пустая дорога стелилась под колеса, погода была отличной, заботы остались где-то далеко позади. Неподалеку от Прокшино я остановился и спустился к реке, на берегах которой еще лежал местами ноздреватый снег. Сделав несколько фотографий я отправился дальше. Еще одну остановку я сделал в Девятинах и сфотографировал отдыхающие на пристани, у еще покрытой льдом реки, красно-белые бакены. Дорога за Вытегрой отнюдь не стала лучше с тех пор, как я проезжал по ней в последний раз. Хорошо, что мне не надо было ехать до Подпорожья! В Вознесение я прибыл как раз в тот момент, когда паром причаливал к противоположному берегу. А на этом берегу, кроме меня, паром ожидала только одна фура, водитель которой возился в двигателе. Я купил в магазине у пристани мандаринов и апельсинов, а также пару пирожков с капустой и прошел на пристань. Вода в Свири была ярко-синей, а вдали , на Онеге, белой стеной виднелся лед. Солнце жарило с неба, а от реки веял холодный ветерок. Вскоре подошел паром и я было двинулся на погрузку, но ответственный за нее паромщик перегородил мне дорогу, чтобы первой на паром въехал "длинномер". С трудом, чуть не порвав тент о низ надстройки, фуру завели в центр парома, а затем туда въехал и я, встав сбоку от фуры. Меня и водителя фуры обилетила женщина-билитер и я успел переговорить с паромщиком. От него я узнал, что лед на Онеге еще очень крепок, что рыбаков здесь не уносит, что паром ходит, как поезд - строго по расписанию, независимо от того, есть ли машины или нет. Местных жителей перевозят бесплатно, а паромов - всего два - летний и зимний. Причем переправлялись мы на зимнем. Когда же я вспомнил, что в 2001 году этот же паром курсировал в августе, паромщик сказал, что тогда летний был в ремонте. Но времени для разговоров было немного - паром уже разворачивался у причала на другой стороне. Отсюда начинался грейдер, ведущий в Карелию. И вновь, как и пять лет назад, машину начинало слегка заносить, когда скорость приближалась к семидесяти. За машиной вился шлейф пыли, а когда случалось разминуться со встречной машиной, то какое-то время приходилось ехать сквозь медленно оседающее облако пыли. Но кончается все - кончился и грейдер. Петрозаводск я проехал, ориентируясь на указатели для грузовиков, миновав три или четыре кольцевых перекрестка, и выехал, наконец, на Мурманское шоссе. В Шуйской я свернул на старую дорогу. Здесь хорошо было видно, что весна только-только входит в силу - снег в лесу и все еще покрытые льдом озера напоминали о недавней зиме.
    В Гирвас я приехал достаточно рано и попал за стол. Отмечали юбилей моей коллеги. Грустный юбилей, но думаю, что, если есть жизнь после смерти, то Иван Сергеевич одобрил бы это скромное застолье. Там я познакомился с Андреем Терлецким и его семьей. Андрей - инженер на Пальеозерской ГЭС, фотограф-любитель и просто интересный человек. Как увлеченно он рассказывал, а на следующий день и показывал прошлогодние фотографии и видеозапись довольно редкого события - сброса воды из водохранилища через каньон, где некогда шумел водопад Гирвас, и Поор-порог. Такое можно увидеть, действительно, нечасто - перед этим сброс воды был более двадцати лет назад.
    Во второй половине следующего дня надо было отвезти коллегу в Петрозаводск на вокзал, поэтому первую половину дня я посвятил небольшой пешей прогулке с фотоаппаратом по каньону за плотиной и попытке проехать на старое летное поле. К сожалению, грунтовки уходящие в лес были открыты от снега только на первых пятидесяти-ста метрах, а далее, с каждым метром снег становился все глубже и колеса начинали пробуксовывать. Поэтому до летного поля я добраться не сумел. А вот прогулка вдоль каньона - удалась. Я видел стекающую с каменных уступов талую воду, лужицы, покрытые сверху тонким прозрачным ледком, под которым виднелся на дне старый желтоватый лед, бегущую между камней и остатками льда черную воду, слушал, как журчат весенние ручейки и поют ранние птицы. И вновь погода была по-весеннему хороша. И не было еще комаров и мух.
    Избрав себе "базой отдыха" Гирвас, я начал осуществлять план своих поездок, отправившись рано утром первого мая в поездку вокруг Ладоги. Путь мой пролегал по старой "мурманке" до Юстозера, откуда я свернул на грейдер на Суоярви, ведущий через деревни Совдозеро и Поросозеро. Некоторое смущение во мне вызывала память о ручьях, которые мне пришлось форсировать в октябре 2004-го. Утешало только знание того, что зима в этом году не была особо снежной и то, что весна шла на Север довольно лениво. Грейдер бежал по лесу и мимо болот и ламбушек. Ручьи, беспокоившие меня, оказались заключенными в трубы и текли не по, а под дорогой. В лесу, напоминая о недавней зиме, вдоль краев дороги тянулись снежные гребни, в которых причудливо вытаяли снежные фигурки, напоминавшие мячи или головы. Местами на дороге были синие, как чернила, лужи, а там, где дорога была открыта солнцу, за машиной начинал подниматься шлейф пыли. Где-то за Совдозером я встретил на дороге компанию молодых людей, стоявших вокруг сильно потрепанных Жигулей с прицепом. Один из них бросился к машине и стал отчаянно размахивать руками, призывая меня остановиться. Ребята ездили на рыбалку и то ли перегрузились, то ли не рассчитали, но бензина им не хватило, чтобы доехать до места, где можно заправиться. Пришлось отлить им пять литров из моего НЗ, за что они меня горячо поблагодарили. Далее, до Поросозера я проехал без приключений, отметив несколько стоявших у дороги машин, хозяева которых либо спали в них, либо отсутствовали. Рядом с одной из машин, на земле, лежали болотные сапоги, видимо сброшенные на ночь их хозяином. Что эти люди делали в лесу - я не знаю. Наверное, занимались рыбалкой на укрытых в лесу ламбинах. Все-таки это был третий выходной подряд.
    После долгой езды в пространстве, ограниченном сверху небом, с боков - стенами леса, а впереди - лишь сужающейся лентой дороги, упирающейся на поворотах в тот же лес, Поросозеро вновь встретило меня простором, открывшимся неожиданно. Правда тогда, в октябре, вид заснеженных крыш над свинцовой водой озера и встающая над ними оранжево-серая заря произвели большее впечатление. И не было на сей раз любопытных собак, подбегающих познакомиться с заезжей машинкой. Зато виды на весенние реку и озеро были более выигрышными за счет яркого солнца и голубого неба.
    Дальнейшая дорога до Суоярви ничем особым не запомнилась. В Суоярви я не останавливался, а проехал почти до "Креста скорби", где повернул на Сортавалу. Здесь грейдер закончился и началось относительно хорошо заасфальтированное шоссе. Другим признаком наличия цивилизации была заправка с кафе, недалеко от развилки. Заправив машину и слега заправившись сам я поехал дальше - к Сортавале. Дорога перед самым городом мне очень понравилась - красивый сосновый лес по сторонам, повороты и петли, как на горном серпантине, каменные скалы и выступы и начинавшие показываться заливы Ладожского озера. Здесь я ехал не спеша, останавливаясь, чтобы посмотреть на озеро, все еще лежащее подо льдом. В машине звучала авторская песня, создавая настроение то приподнятое, а то с оттенком легкой грусти, в зависимости от автора и его песен. Мои коллеги расстарались к моему дню рождения, и песнями этими я был обеспечен на многочасовую дорогу. Позвонив Юре и получив от него информацию о маленькой частной гостиничке в районе Куркийокки, я решил остановиться там, и, если позволит время, оттуда вернуться в Сортавалу - посмотреть город. Однако этому иоему плану не суждено было сбыться. То ли я проехал нужный поворот, то ли не разглядел указателя, то ли гостиница эта просто перестала существовать - так или иначе, но понял это слишком поздно. Поворачивать назад и искать незнамо что не хотелось - и я, слегка расстроившись, решил доехать до Приозерска. Где-то около границы Ленинградской области я проехал мимо будочки с открытым шлагбаумом. Сидящий на крыльце военнослужащий проводил мою машину ленивым взглядом. Ни до этого места, ни после него я не встречал даже и намека на какие-либо пограничные службы или посты, о которых все желающие в первый раз объехать Ладогу неустанно спрашивают на форуме "Русского Севера". Нет там никакого пограничного контроля!
    Тут еще и песни авторские пошли какие-то лирически-грустные и я впал в некоторый ступор, начав вновь размышлять о своих проблемах, казалось бы, уже безвозвратно оставленных за далью дорог. Как результат - я проехал Приозерск на "автопилоте", даже не заметивши этого. Помню только указатель на крепость и окружающий эту крепость парк. Очнулся я от своих размышлений только тогда, когда уткнулся в хвост огромной пробки из возвращающихся домой питерских дачников. Так я и тянулся вместе с неспешным автостадом, периодически изучая карту Ленобласти. Ехать в Питер, а тем более плутать там в поисках выезда на М18 мне не хотелось. И на очередной развилке я повернул, как мне показалось на Тосно. Сбило меня то, что в том направлении, куда я поехал шло не так много машин. Впрочем, в двух других их было тоже немного. И все же по изменяющемуся характеру местности чувствовалось приближение к большому городу. На мое счастье, неподалеку от Кузьмолово, у светофора стоял уставший гаишник и регулировал движение. Состоялся между нами следующий диалог:
- Здравствуйте. Мне бы попасть на М18...
- Это куда ж тебя занесло?! Город хоть знаешь?
- Откуда.
- Да, проехать тебе трудно будет, да еще и с дач все едут.
- Мне бы в объезд, как-нибудь...
- Да это километров шестьдесят лишних будет!
- Да хоть сто шестьдесят, лишь бы выехать.
    Далее последовало объяснение дороги. После "второго поворота за третьим перекрестком" лицо мое, очевидно, стало настолько непонимающим и печальным, что гаишник попросил принести ему ручку и бумагу. Что я и сделал. Он нарисовал мне схему, занявшую целый тетрадный лист, зато довольно понятную. И я отправился в обратный путь. Усталость, умноженная на неудачи, уже давала о себе знать, снова полезла в голову всякая ерунда. На мое счастье дорога была абсолютно пуста, и я летел по ней с максимально возможной для ОКИ скоростью, притормаживая у неровностей и объезжая ямы. Еще одна остановка, на развилке у Борисовой Гривы, уточнение дороги в магазине - и вот, наконец, дорога, ведущая в Мурманск. Уже темнело, и вся вокруг было, как в тумане - это горела прошлогодняя стерня на окрестных полях. В одном месте я даже остановился и сделал снимки полыхающего поля. Когда закончились пригороды Питера, я начал сдавать и снова ехал уже на автопилоте, через силу. На заправке под Волховом, сдавая задом, я зацепил задним бампером какую-то стенку и заправлял бензин сопровождаемый удивленным взглядом из-за стекла кассы "короля бензоколонки".
    Волховскй пост ГАИ я проехал, так и не решившись остановиться на ночлег. Остановился я уже в Сясьстрое, на краю поселка, на стоянке для фур. Разложив пассажирское сидение, залез в спальник, но быстро понял, что не смогу заснуть. В машине было как-то душно и некомфортно. Пока я проветривал машину, подошли двое мальчишек, лет по десять-двенадцать и предложили свои услуги по охране. Я отказался. Они что-то пробурчали в ответ и отошли. Заснул я с огромным трудом. Проснулся от холода и от того, что на стоянку подъехали еще две фуры, и их экипажи устраивались на ночлег. Я завел машину и гонял мотор и печку до тех пор, пока снова не начал засыпать. Тогда я выключил зажигание и провалился в мертвый сон, уже до утра. Проснулся в седьмом часу, при свете солнца. На улице было холодно, так что собрался я быстро и сразу же отправился в путь. С каждым километром дороги под чистым синим небом и ласковым солнцем ко мне возвращалось хорошее настроение и вчерашний день виделся уже не таким неудачным. Я все-таки видел пейзажи западного Приладожья, проехал по грейдеру от Сортавалы до Приозерска, про который мне рассказывали всякие страсти, коих я, увы, так и не нашел. На подъезде к Олонцу я повернул на дорогу, ведущую через город. И не пожалел об этом. На самой окраине Олонца я остановился - уж больно красивым был вид домов на противоположном берегу, отражавшихся в черном зеркале реки. И утро было таким тихим и солнечным! Очень понравилась дорога в сосновом лесу, за Ильинским - стволы сосен прямо-таки светились в утренних лучах солнца. Солнечное тепло и придорожная зелень сосен вводили в заблуждение - казалось, что там, за окнами машины - лето. И только когда я вышел из машины, чтобы запечатлеть этот сосновый свет, прохладный ветерок напомнил мне о том, что я встречаю вторую весну. Кстати, подобное впечатление разгара лета сопровождало меня во все дни поездки, в том числе, и в самых северных частях маршрута.
    Неподалеку от Питкяранты я остановился у разрушенного старого узкого каменного моста через бурную порожистую реку, бежавшую вдоль дороги. А может быть - это был не мост, а какое-то гидротехническое сооружение. Но выглядело все это очень живописно и особый колорит создавал шум несущейся по камням воды. Сделав несколько снимков я отправился дальше. В Питкяранте заехал на заправку, где чуть было не потерял пробку бензобака, которую забыл на крыше машины. Сразу двое водителей привлекли мое внимание к этому факту отчаянными жестами, которые я разу и не понял. Остановившись, я вылез из машины и восстановил статус-кво. Пробка, что интересно, даже не сдвинулась с того места, где я ее положил!
    От Креста Скорби я повернул на новую дорогу и с удовольствием ехал по гладкому асфальту, останавливаясь только у мостов через речки, чтобы провести "фотосессию". На сей раз я заехал к мемориалу павшим в Финскую и Великую Отечественную. Мемориал относительно ухожен, ведет к нему хорошая асфальтовая дорога, одна сторона которой, правда, все еще в глубоком непротаявшем снегу. В центре асфальтовой площадки перед входом в собственно Мемориал стояло какое-то хитрое строительное сооружение, увенчанное стеклянными и пластиковыми бутылками. У мемориала не было ни души. Я походил возле памятников, почитал надписи и мартирологи фамилий на камнях. И в который уже раз ужаснулся - сколько же людей уложила в землю война, большей частью - молодых, не свершивших всего, что предназначено было им на этой земле. И снова - братская могила для солдат, маленькая братская могила - для офицеров, и отдельная - для старшего офицера, командира батальона... Видно, что какие-то поисковые работы ведутся в этих краях, потому что вне Мемориала, обнесенного цепью на низких столбиках, слева от него находится еще пара братских могил.
    Далее мой путь пролегал мимо Крошнозера, частично покрытого льдом. Неспешный проезд вдоль берега принес решение съездить на следующий день в Эссойлу, где я еще ни разу не был. С тем я и добрался до Гирваса, остановившись только в Шуйской - заправить машину, и в Спасской губе - пофотографировать. Кстати, там, в Спасской губе, все снимают один и тот же сюжет - елку на берегу озера возле какого-то строения.
    Вечер в Гирвасе мы коротали с Галиной Николаевной - поужинали и посмотрели на телевизоре отснятые мною фотографии. Лег спать пораньше, а утром, выспавшись, отправился в Эссойлу. Заправка в Шуйской была на перерыве, поэтому заправлялся я в Пряже. Выехав с заправки остановился около голосующих женщин. В машине у меня было только два места - третье было занято вторым запасным колесом. В итоге ко мне села одна из женщин - первая по очереди. Но кода, едва тронувшись, я сказал, что еду в Эссойлу - пассажирка моя сказала, что ей надо дальше, а тем двоим - матери и дочери - как раз в Крошнозеро. Заложив лихой вираж, я развернулся на дороге и вернулся к оставленной паре. Почему-то все попутчики, которых я подбирал в Карелии, вносили в машину либо запах перегара, либо костра, а иногда - оба этих аромата вместе. Наверное, костром пахло от них потому, что повсеместно на карельских полях горела прошлогодняя трава, а также и деревянные столбы - опоры линий электропередачи. В полях под Шуей как раз в тот день, только позже, я видел, как пожарные тушили эти столбы. Если бы не бетонные опоры - все они наверное упали бы, а так - деревянная часть, почти сгоревшая снизу, кренилась на бетонной опоре, удерживаемая тоже обгоревшими проволочными кольцами.
    Наверное, на пути в Крошнозеро я ехал слишком быстро - сидевшая впереди пассажирка, судорожно схватившись за ручку на двери в первом же повороте, не отпускала ее до самой остановки в конечной точке. Уточнив у попутчиц дорогу до Эссойлы, я повернул направо. Деревня закончилась, и возле ее последнего дома закончился и асфальт, и машина запылила по грейдеру. Увидев указатель "Ершнаволок", вспомнил, что видел эту деревню с противоположного берега озера и решил заехать туда - посмотреть места и сделать несколько фотографий. Дорога была грунтовая, с глубокими лужами, но вполне проезжаемая. Я проехал до самого дальнего края деревни и решил поставить машину неподалеку от припаркованной у забора "четверки", чтобы потом пройти немного вдоль берега с фотоаппаратом - вид из машины казался неплохим. Я немного съехал с дороги вниз к озеру, чтобы развернуть машину и поставить ее на стоянку. Притормозив, включил заднюю передачу и, повернувши голову назад, снял ногу с педали тормоза. В этот момент машина клюнула носом и опустила передок в незамеченную мной яму, скрытую пожухлой травой. Подай я на полметра вправо или влево - все было бы в порядке, но я "угадал" точно. Все попытки выдернуть машину из ямы не увенчались успехом. Напрасно, вытянув подсос и упираясь в дверной проем, я толкал ревущую машину назад - из под колес только летела грязь. Заглушив двигатель, я осмотрел переднюю часть машины, сидящую в яме так, что полднища за передними колесами просто лежало на земле. Правая сторона бампера причудливо потрескалась, решив тем самым стоявшую ранее передо мной проблему - менять или не менять слегка треснувший справа передний бампер. Теперь то его точно следовало поменять. Достав из багажника трос и прицепив его к своей ОКЕ, я отправился к дому, у которого стояла "четверка". В огороде я обнаружил занятую работой женщину, которую и попросил позвать хозяина машины. С некоторой обидой она ответила: "Не хозяина - хозяйку!". Вышедшая женщина, хоть и была небольшого роста и вовсе не выглядела мужеподобно, сразу же была отнесена мной в разряд тех женщин, кто в доме и хозяйка и хозяин. К моему "приключения" она отнеслась довольно иронично, но помочь не отказалась. Но и прицепленная к "четвёрке" ОКА отказывалась вылезать из ямы. Владелица "четверки", оставив свою машину, отправилась домой. Затем, впервые в жизни, мне пришлось осваивать науку самовытаскивания. Подкопав лопатой место для установки домкрата, я поднял левую сторону машины. Отбив от старого рухнувшего забора подгнившие круглые столбы, подложил пару из них под левое переднее колесо. Затем все повторилось с правой стороны, за тем лишь исключением, что рельеф ямы не позволил положить туда два столба и мне пришлось искать подходящий камень, благо кругом их было немало. Закончив, я вновь позвал хозяйку машины. Мы уже почти вытащили ОКУ из ямы, но один из столбов предательски выскочил из под левого колеса, унеся с собой также и кусок многострадального бампера. И со второй попытки машину вытащить не удалось!
    Слегка передохнув, я воспользовался советом, который мне дала хозяйка "четверки" и, с некоторым смущением, унес от одного из домов пару плоских брусьев, которые лежали на земле. И снова - копание, подсовывание бревен и камней. Теперь я действовал уже с большей уверенностью и гораздо тщательнее пристраивал подручные средства под колесами. Зато и выбрался уже без посторонней помощи и довольно легко. Еще раз оглядел я передний бампер - и мучавший меня уже пару месяцев вопрос - решился со всей очевидностью. Бампер подлежит замене!
    Поблагодарив женщин за участие и помощь, я сфотографировал их и обещал обязательно прислать фотографии. В этом году... Затем я все же немного прошел вдоль берега и сделал несколько фотографий. В Эссойлу же решил не ехать, а, вместо этого, поехать в Петрозаводск за бампером и постараться там же его и поменять. На въезде в Петрозаводск я заехал на один из автосервисов и узнал дорогу в специализированный магазин и сервис по ОКЕ. На мой вопрос о том, где же повернуть, мне было сказано, что мимо я не проеду: там где надо поворачивать - большая авария с трупами. И действительно, возле памятника-танка машины еле ползли, а противоположная сторона дороги была перегорожена - там, в окружении гаишников, вырезали кого-то из "девятки". Стояли на дороге и еще какие-то поврежденные машины. На следующий день я узнал, что водитель "девятки", догоняя приятеля, с которым что-то не поделил, вылетел на разделительную полосу и, не справившись с управлением, протаранил "шестерку". Девушка, сидевшая на пассажирском месте "шестерки" погибла. Пострадали также и еще две машины. Ужасная авария...
    Сервис и магазин я нашел без труда, и через полчаса стал обладателем нового бампера, притащенного магазинным рабочим откуда-то "из закромов". Сервис уже заканчивал свою работу и в замене бампера мне было отказано. С трудом разместив бампер на заднем сидении, я отбыл в Гирвас. Дорога все еще была перекрыта и гаишник с палкой пускал машины в объезд, регулируя движение на перекрестке. Пришлось минут десять простоять в пробке, а затем проехать по улицам, как будто побывавшим под бомбежкой. Вся поверхность дорожного покрытия была в ямах, а местами, кажется, асфальт отсутствовал напрочь. Выбравшись обратно на дорогу я решил поехать в Гирвас через Кондопогу и поискать сервис по дороге. Сервис я нашел в Кондопоге, свернув налево перед мостом над железной дорогой. Договорился с ремонтником, что приеду завтра к началу работы, и он поменяет мне бампер. И со спокойной душой поехал в Гирвас.
    Утром я был возле сервиса на пятнадцать минут ранее оговоренного срока. Однако, прождав , в общей сложности, более часа, я так никого и не дождался. Пришлось мне отправиться дальше - на сервис при мотеле "Вояж". Там также пришлось ожидать около часа, пока сервис официально откроется и раскачаются работники. На "раскачку" после официального времени открытия сервиса у них ушло около двадцати минут. Однако затем все было сделано быстро и качественно, причем мастера, выполнявшие эту работу впервые, воспользовались как моими подсказками, так и книгой по ремонту ОКИ. Цена за ремонт и проведенную диагностику машины была в несколько раз ниже московских. Сияя новым бампером я отправился в Петрозаводск - в Центр культурных инициатив, что находится в одном из старейших зданий на площади Ленина. Когда я, поставив машину во дворике у входа, собрался было зайти в здание, то вспомнил, что не взял ничего к чаю. И отправился в поход. Как оказалось, найти в этой части Петрозаводска продовольственный магазин было довольно сложно. Магазинов и магазинчиков, впрочем, по пути мне встретилось чрезмерно много, но нужный я нашел только в конце круга, описанного мною от площади Ленина мимо гостиницы "Северная", далее по улице Ленина в сторону Онего, по поперечной улице, названия которой я не запомнил. И, наконец, магазин нашелся на проспекте Маркса - в трехстах метрах от площади Ленина. Рассудив, что в жару, которая установилась в Петрозаводске лучше взять что-нибудь прохладительное - я купил торт-мороженное, с которым и пришел в ЦКИ, в гости к Ирине Злочевской. Спустя некоторое время позвонил Юра, сказав что будет в Петрозаводске сегодня, и попросил зарезервировать номер в "Северной", что я и сделал. В моих планах было, до приезда Юры, пройтись немного по центру Петрозаводска, однако им не суждено было сбыться. Правда, я считаю, что много от этого не потерял, поскольку мне удалось познакомиться с Игорем Георгиевским, о котором был наслышан и фотографии которого мне очень нравились. Он оказался там случайно, зайдя по какому-то делу. Потом с ним и Ириной мы пили кофе в подвале, куда надо входить пригнувшись, чтобы не ударится головой о ригель. Беседа была интересной и время летело незаметно. Игорь пригласил меня вечером посетить мастерскую и посмотреть картины его жены. Он рассказал мне, как найти дорогу и мы распрощались до вечера. А я отправился к гостинице - на встречу с Юрой, который скоро должен был подъехать. Юра не заставил себя долго ждать и вскоре мы уже заносили рюкзаки в номер на первом этаже - "вдали от шума городского", с видом на задний двор. Я рассказал Юре о встрече с Игорем и пригласил его с собой, тем более, что разрешение прийти вдвоем было получено. Однако Юра не смог устоять против непреодолимой силы, тянувшей его на свидание с набережной - одним из горячо любимых им мест города Петрозаводска. После нескольких попыток "заманить" Юру с собой я отказался и мы поспешили каждый за своим, договорившись встретиться у гостиницы вечером. Юра не стал ставить свою машину на гостиничную стоянку, а я отправился в Кукковку - один из районов Петрозаводска. Дорогу я нашел без труда, хотя, по своему обыкновению, проехал мимо нужного поворота. Однако чуть дальше меня спас кольцевой перекресток, коих в Петрозаводске великое множество. Поставив машину возле магазина, я позвонил Игорю. Он пришел за мной, и вскоре мы входили в мастерскую, находящуюся в одном из бывших производственных зданий. В мастерской царил легкий художественный беспорядок и повсюду были картины. Я не большой знаток и ценитель изобразительного искусства, но картины эти произвели на меня огромное впечатление. Большинство из них было на тему карельского эпоса "Калевала", и я пожалел, что не сумел уговорить Юру прийти сюда. Игорь рассказывал о картинах и показывал свои фотографии. И еще мы разговаривали. Хотя я и сам большой любитель поговорить, но здесь я больше слушал, изредка задавая вопросы или вставляя что-нибудь "умное". Слушать Игоря было очень интересно и разговор у нас шел, в основном, "про жизнь". Мы не заметили, как прошло отведенное нам время и прихватили лишнего. Поэтому я предложил Игорю подъехать за дочкой к его теще и отвезти домой. Так мы и сделали.
    Приехав в гостиницу я встретил Юру и мы определили наши машины на гостиничную стоянку. Причем Юре пришлось доказывать, что его Хонда не является джипом. Однако, гостиничные служащие стояли насмерть и ссылались на прямые указания начальства на то, какие машины считать джипами. Я молчал, опасаясь, что мою ОКУ тоже могут записать в джипы, особенно учитывая вчерашние приключения. А уж платить за нее, как за джип мне было бы обиднее. В конце концов, официальные лица одержали победу, и Юре пришлось заплатить за стоянку более того, на что он рассчитывал. А в номере нас ждал ужин, подготовленный Юрой, и клюквенный карельский пирог-плетенка. Мы еще немного поговорили, посмотрели мои и его фотографии и улеглись спать. Назавтра нас ждала дорога до Калевалы, частью еще нам совсем неизвестная. Так закончилось мое "одиночное плавание".

Третья встреча весны. "Бросок на Север".

    Из-за разбитого бампера и знакомства с Игорем, я не смог встретиться с Дмитрием Патёмой - хозяином Колгострова, с которым мы подружились благодаря обстоятельствам моего первого посещения Колгострова год назад. А потом еще была и первая совместная экспедиция клуба "Русский Север" на Колгостров, в которой участвовал и Юра. Так что мы встретились утром возле гостиницы, повспоминали о прошлогодних эскападах и расспросили Дмитрия о его делах. Персонал на Колгострове практически полностью сменился. Сергей умер, Василия Дмитрий рассчитал. Из старожилов остался только один Александр. Хотелось, конечно, пообщаться еще, но до Калевалы надо было еще доехать, да и в планах наших было посещение Кивача. Поэтому решено было ехать в Калевалу по Мурманской трассе, оставив маршрут Калевала - Войница - Костомукша - Сегежа на обратный путь. Я предпочел отпустить Юру, чтобы выбраться из города самому, с помощью карты. В результате я приехал на Кивач на полчаса позже Юры и пропустил "первое явление" первой лисы. Об этом мне рассказал Юра. Но вскоре лиса появилась вновь и охотно позировала приехавшим на Кивач посетителям. Так, вместе со мной приехал на Кивач УАЗик с карельскими связистами. Но посетителей было не слишком много для того, чтобы работало кафе. Так что шашлыки, на которые мы рассчитывали, нам "обломились". Но зато общение с водопадом, пара чаек, рвавших друг у друга прутик на другом берегу водопада и, конечно же, появление двух полуприрученных лис сполна компенсировали эту "потерю". Но нужно было ехать дальше. Дорога до поворота на Калевалу пролетела незаметно. Юра, пользуясь преимуществами более мощного двигателя оторвался от меня и поджидал меня на том повороте. Время было уже вечернее, но северное солнце стояло еще высоко, а погода была просто великолепна. После поворота дорога постепенно становилась хуже, и за Авнепорогом перешла в грейдер. Первые удары о днище вылетающих из под колес камешков немного напугали меня, но вскоре я к ним привык. А вот "волны " на дороге привели к тому, что резиновые крепления глушителя порвались и он повис на задней поперечине, временами добавляя стуков. Правда, увидел я это только во время остановки, которую организовал Юра для проведения фотосессии. У дороги росли только что распустившиеся вербы, над цветами которых жужжали тяжелые шмели. Кстати, ни у меня, ни у Юры с его чудо-фототехникой, не получилась ни одна фотография со шмелем. Затем некоторое время мне пришлось посвятить подвеске глушителя. Хотя все три резинки и были порваны, но благодаря их конструкции, мне все же удалось закрепить с их помощью глушитель. А новые резинки я купил в Калевале, в магазинчике на заправке. В Калевалу мы приехали засветло, но около одиннадцати вечера. Когда мы ставили машины возле отеля "ВелТ", проходившие мимо подростки удивились: "Смотри, Хонда приехала!" Мне даже стало немного обидно, ведь на ОКЕ в эти края добраться куда труднее, чем на Хонде. Так же слегка задели меня и слова управляющего "ВелТ" о том, что дорога от Войницы до Костомукши может стать для ОКИ проблемной. Задели они меня, конечно же, уже после того, как дорога была пройдена. А тогда, когда эти слова прозвучали, я слегка насторожился. Впрочем, недооценка ОКИ встречается часто, особенно в тех краях, где эти маленькие машинки можно пересчитать по пальцам. И со стороны тех людей, которые никогда в этой машине даже не сидели. Ну да ладно. Будь у меня возможность приобрести себе хороший внедорожник - я бы и ездил на нем. Ну, а раз такой возможности нет - то и ОКА меня вполне устраивает, о чем свидетельствует опыт всех моих автопутешествий с 2001 года.
    В Калевале нам отвели номер-студию с огромным двуспальным диваном. Несмотря на позднее время мы поужинали и воздали должное карельским спиртным напиткам - бальзаму, который мне подарили в Петрозаводске, купленной Юрой четвертинкой водки с перчиком и долькой чеснока. Кажется, было еще и пиво. И была хорошая, дружеская беседа. Но, к сожалению, Юра, измотанный своей работой и получивший, наконец, желанный отдых - ушел от разговоров в объятия Морфея. Повздыхав о том, что осталось недосказанным, я тоже отправился спать. Встали мы поздно и позавтракали в отеле, в кафе на первом этаже. Потом было общение с ребятами из "ВелТ" и решение некоторых вопросов, обмен дисками со слайд-шоу, расспросы о предстоящей нам дороге через Войницу. Отбыли мы около двух часов дня.
    Посыпанный разнокалиберными камнями грейдер начался сразу же после выезда за пределы поселка. И вновь - длинный шлейф пыли за машиной, солнце, нажаривающее сквозь закрытые окна и хвойная зелень за стеклами машины создавали иллюзию жаркого июльского дня. И только на остановках - у ламбин, укрытых льдом, у бурлящих порожистых рек, по берегам которых еще лежал снег, перед перетекающими прямо через дорогу бурными ручьями - приходило осознание того, что это уже третья встреча с весной в этом году.
    До Войницы мы добрались без проблем. Далее нас ожидал тридцатикилометровый участок неизвестной дороги. И сфотографировав несколько необычный для нас дорожный знак "Войница" мы отправились вперед - в неизвестное. Страхи наши оказались несколько преувеличенными - всех сложностей на дороге только и было, что два ручья. Правда оба размыли дорогу, образовав солидные ступеньки, которые могли бы стать источником неприятности. Но выручила местная "четверка", обогнавшая меня, когда я остановился, чтобы сфотографировать придорожный пейзаж и дружелюбного пса, вышедшего на дорогу. Я догнал ее и просто ехал вслед за ней, форсируя ручьи по ее следам. За первым ручьем я проехал мимо Юры, который остановился здесь, чтобы выручить меня, если я не смогу самостоятельно форсировать ручей. Я проехал мимо, мигнув аварийкой в знак благодарности - не хотелось отстать от "четверки" в предвидении других ручьев. Возможно, я держался слишком близко к впередиидущей "четверке", поскольку водитель ее, после совместного форсирования второго ручья, принял попытку оторваться от меня на извилистом и продолжительном подъеме. Я, ожидая еще каких-нибудь ручьев или препятствий на дороге, старался удержаться за ним. И, хотя ОКА отчаянно скакала на выбоинах грейдера, мне удавалось держать "четверку" в зоне видимости. Тогда ее водитель предпринял радикальный шаг - за одним из крутых поворотов он просто остановился. А мне пришлось поехать дальше, уже без провожатого. Я поехал немного медленнее и вскоре меня догнал Юра. "Четверка" снова обогнала нас, когда мы остановились на каком-то косогоре на очередную фотосессию. Впрочем, мы увидели эту машину еще дважды - возле Вокнаволока, после которого качество грейдера улучшилось.
    До Костомукши мы доехали без приключений. А дальше, на асфальте, где можно было уже разогнаться, ОКА неожиданно стала отказываться ехать со скоростью более 60-70 км/ч. И порой просто переставала реагировать на нажатие педали газа. Кратковременный профосмотр и замена свечей и высоковольтных проводов результата не дали. Не зная, сколько времени я могу потерять на выяснение и устранение неисправности, я решил догонять Юру, с каждой минутой отрывавшегося от меня все дальше. Поскольку мобильная связь пока еще не охватила эти просторы, мы назначили точкой встречи заправку в Сегеже. Там же, на заправке, на худой конец, можно было и попросить помощи и собрать "консилиум" из водителей-профессионалов. Так я и поехал, стараясь не делать резких ускорений и очень плавно подводя машину к 60-70 км/ч. самые большие неприятности мне доставляли немногочисленные, к счастью, обгоны и крутые либо затяжные подъемы, на одном из которых я с огромным трудом обошел еле ползущий панелевоз из Вологды, а на другом вообще чуть не заглох, заползая на самый его верх на первой передаче, со скоростью улитки. К счастью и все плохое, как и хорошее, когда-то заканчивается. Отстав от Юры более чем на полчаса, я все-таки приехал на заправку в Сегежу, как раз к красивому закату. Перекусив в кафе на заправке мы решили, что я попытаюсь наладить авто, а Юра отправиться в Медвежьегорск в качестве генерал-квартирмейстера и обеспечит нашу экспедицию ночлегом. Как ни странно, неисправность я нашел очень быстро. Хотя и случайно. Перетерся бензиновый шланг, в месте, где он был надет на алюминиевую трубку бензопровода. А перетерся потому, что трубка выскочила из крепления на корпусе. Перетерся шланг так, что это не было видно сверху, и я нащупал разрыв руками, когда решил снова закрепить трубку на своем месте. Этого мелкого ремонта было достаточно, чтобы машина снова "полетела" и вскоре я подъезжал к Медвежьегорску, уже узнав по телефону, что Юра нашел ночлег. Получив от него подробные инструкции о пути следования к гостинице я без труда нашел ее и, поставив машину рядом с Юриной отправился прямиком в 417 номер. "Бросок на Север" был успешно завершен. С утра нас ждала дорога к дому.

Прощание с северной весной. Дорога домой.

    Так уж сложились обстоятельства этой совместной поездки, что каждый день нам не хватало одного-двух часов - чтобы успеть что-то сделать, посмотреть, как следует или просто поговорить. Вечерами ложились поздно, и по утрам поздно просыпались. Нагоняли потом по дороге, может быть за счет каких-то упущенных видов или впечатлений. Вот и из Медвежьегорска мы выехали отнюдь не ранним утром. Но все же нашли время заехать в урочище Сандармох, к мемориалу в честь расстрелянных здесь в 30-е годы. Я не видел других расстрельных мест, но мне почему-то кажется, что в большинстве своем - они такие же веселые и легкие на вид, как и это урочище - все в бело-зеленом мху и светлых сосняках, пронизанных солнечным светом. И тем страшнее становится от того, что здесь творилось. Поразила меня надпись на простом гранитном камне: "Люди, не убивайте друг друга". Почему-то подумалось вдруг, что надпись эту придумали те, кто как раз и причастен был к массовым убийствам невиновных. Надеюсь, что я не прав...
В Сандармохе мы были единственными посетителями и не спеша обошли мемориал с нескончаемыми крестами и табличками, под которыми вряд ли покоятся те, кто указан на них. Чуть поодаль, утопая в соснах, стояла деревянная церковь-новодел. К ней мы не ходили.
    Следующая остановка была в Повенце, в районе шлюза ББК. Там мы осмотрели и сфотографировали необычную, из дерева и серого бетона, церковь, которая, очевидно, должна символизировать неотделимость друг от друга древней и современной истории этих мест. Постояли немного у шлюза с разводным мостом, полюбовавшись на надписи, сурово запрещающие фото- и видеосъемку и на сам Беломоро-Балтийский канал. Затем дорога привела нас в Челмужи, где на берегах ярко-синей реки лежали старые катера, а деревянные дома деревни грелись под теплым солнцем. Юра разузнал дорогу к старинной деревянной церкви и мы подъехали к ней. Как удивительно долго сохраняют свою красоту эти старые деревянные церкви, несмотря на полное небрежение к ним в последнюю сотню лет. Вода в Онеге почему-то стояла низко и на песке, который Юра назвал литоралью, остались причудливые следы, наверное, оставленные какими-то большими червями. Ходить по этому песку было приятно, к тому же с него было легче сфотографировать церковь, да и само озеро с островками ярко-желтой травы.
    В Пудоже мы остановились только на заправке и отправились дальше в сторону Вытегры. Я еще сказал Юре, что хорошее новое шоссе где-то обязательно должно смениться разбитым грейдером - в объезд строящегося участка новой дороги. К счастью, я ошибся. И уже трижды построенная и давно торжественно открытая дорога Пудож - Вытегра, тихо, без помпы, легла в этом году гладким асфальтом от Пудожа почти до самой Вытегры. Почти - потому что иначе это была бы не Россия. Последние два или три километра до Вытегры дорога представляет собой местами разбитое напрочь асфальтовое покрытие, а местами - просто не менее разбитый грейдер.
    Забавный эпизод приключился, когда мы проезжали деревню со сложным названием Гакугса. Я помахал рукой группе местных девушек, которые несколько опешили и среагировали на мое приветствие не сразу. Так что их ответное приветствие досталось Юре. После, когда мы остановились у стел на границе Карелии и Вологодской области, Юра попенял мне на мою невнимательность. Дескать, девушки тебе помахали, а ты - ноль внимания. И пришлось ему "отдуваться" за меня и махать им из Хонды. А вот его приветствие было встречено уже громкими и, наверное, одобрительными криками. Однако я развеял Юрины сомнения, сказав, что инициатором эпизода был все же я сам. Исключительно от хорошего настроения, навеянного отличной погодой и не менее приятной и веселой дорогой.
    Юра как-то рассказал мне о чудесном и недорогом обеде, которым он со своим штурманом некогда наслаждался в Вытегре, в столовой "Онежские зори". Я весь был в предвкушении, но надеждам моим не суждено было сбыться. Юра проехал Вытегру насквозь и на большой скорости стал удаляться в сторону Вологды. Мне ничего не оставалось, как держаться у него на хвосте. В придорожном кафе, в нескольких километрах от Вытегры, он сказал, что эти "Зори" ныне заколочены и находятся в таком состоянии, что даже останавливаться рядом не стоило. После утоления голода мы задумались о предстоящем ночлеге и принялись звонить в гостиницы. В Кириллове мы получили отказ - туда заехала большая группа туристов. В Ферапонтово телефон не отвечал. А в одной из гостиниц в Кирилловском районе предложили слишком большую цену. На этом имевшийся у нас список был исчерпан, и мы решили ехать, положась на удачу.
    Конечно же, мы сделали остановку возле дорожного знака "Национальный парк Русский Север" и даже сфотографировались там. Заехали мы и в Ферапонтово, по дальнему от Вологды въезду. Полюбовались издали монастырем, красиво возвышавшимся над полем, а затем подъехали ко его закрытому входу. Гостиницы в этой части Ферапонтово не было. Спросив у местной молодежи о расположении гостиницы, мы отправились в объезд по шоссе, поскольку дорога к гостинице была, но въезд на эту дорогу был закрыт знаком "кирпич". Приезд в гостиницу принес нам очередное разочарование - единственный номер с удобствами был забронирован, причем на завтрашний день. Но и сегодня нам его никак невозможно предоставить. Даже до раннего утра - завтра некому будет сменить белье в номере. Номер телефона гостиницы поменяли, поэтому-то мы и не могли туда дозвониться. Увидели мы и "заколдованную" столовую - говорят, что она работает, но никто и никогда ее не видел открытой. Поговорив немного с дежурной, которая окончательно развеяла наши надежды, Юра предложил ехать в Вологду и устраиваться уже там. Что в конечном итоге и случилось - мы устроились в неплохом номере гостиницы "Вологда". Вот только стоянки своей у гостиницы не было и мы поставили машины на противоположной стороне, возле магазина и поручили присмотр за ними охраннику гостиницы. Разумеется, за небольшую плату. Скорее всего, это было простой формальностью - за всю ночь на наши машины не покусился никто.
    Еще при подъезде к Кириллову погода начала портиться - вся южная сторона неба была затянута тяжелыми темно-серыми облаками. Вечером в Вологде начинало накрапывать, а утро встретило нас затяжным дождем - Север тоже плакал, прощаясь с нами. После позднего завтрака мы выехали под дождем в сторону Ярославля. До самого Ростова Великого дождь то немного ослабевал, то принимался лить с удвоенной силой. А в Ростове мы решили отобедать в кремлевской трапезной. Мне понравилось то, что заказав там обед, мы не были принуждены сидеть в ожидании его готовности за столом, а, договорившись с персоналом о времени прихода, отправились на часок погулять по территории Кремля. Правда выйти на улицу из трапезной нам удалось не сразу - казалось, вся вода, льющаяся сегодня с неба, собралась над выходной дверью. Редкие смельчаки выскакивали на улицу сквозь поток, обрушивавшийся с навеса над дверью. И, кажется, никто из них не вышел сухим из воды. Но, наконец, дождь ослабел и стал просто накрапывать - и мы смогли выйти наружу. Побродили с фотоаппаратами по территории Кремля, осмотрели сувенирные лавки и киоски и даже приобрели кое-какие предметы. К началу обеда погода немного улучшилась, а когда мы вышли из Кремля - из-за темных облаков выглянуло солнце. Перед отъездом мы спустились к озеру Неро и сделали несколько фотографий. Затем Юра решил устроить смотр товару местных лотчников, расположившихся напротив входных ворот Кремля за многочисленными столиками с навесами. Какая-то тетка-лоточница настойчиво предлагала Юре взять у нее собаку. Чудесную собаку, которая служит, "поет", а также может делать еще несколько разных интересных фокусов. От собаки Юра все же отказался и мы, "оседлав" свои авто отправились прямо домой, увозя с собой хорошее настроение и воспоминания о северной весне.